Пёс с золотыми зубами. Сборник. Сергей Прокофьевич Пылёв

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ а носить далеко. Пока доволочёшь, напа-

      даешься в снег от души и не раз проклянёшь всё на свете. Только

      и отдыха – жечь сучья. Потом же у костра и одежда оттает.

      Через десять часов построят побригадно, посчитают и ведут

      обратно колонной по пять человек в шеренге. У каждого из нас в

      руках полено – несём в зону отапливать барак и столовую. Если у

      начальника конвоя хорошее настроение, так разрешит идти по про-

      топтанной утром дорожке, но обычно нас ведут по сугробам, чтобы

      штрафная жизнь мёдом не казалась.

      И хорошо, если ты выполнил норму. Тогда в столовой хоть мало-

      мальски подкрепишься известными лагерными деликатесами: хле-

      бом и кашей из неошелушённой овсянки. Однако если замерщик

      определит, что ты не сделал свои шесть кубов, то сразу ведут в ба-

      рак, а то и в холодный изолятор.

      Я был покрепче многих, но и то всё чаще, как ни упирался, на-

      пилить норму не удавалось. Тогда и мне выпадал сон на голодный

      желудок. Понятно, с каким настроением в таком случае ложишься

      в обледенелой одежде на голые нары. Обсушиться у печи невоз-

      можно, так как её уже облепили уголовники. Правда, из-за нечело-

      веческой усталости всё равно засыпаешь. Вернее, как в обморок

      проваливаешься. Где-то к полночи одежда оттаивает, а утром, полу-

      сырая, с первых минут на сорокаградусном морозе снова лубенеет.

      Через пару недель в таких условиях человек становится доходя-

      гой: и тогда эти смертельно изнурённые люди в отчаянии рубят себе

      пальцы. Только сделают такому перевязку и снова выгоняют в лес.

      Смертность в лагере была до шестнадцати зеков в день.

      Я кое-как держался, пока однажды не разбил ногу бревном. К утру

      ступня опухла так, что я не мог надеть ботинок, – и пришлось вместо

      него натянуть рукав старой телогрейки.

      С трудом дошёл до столовой, чтобы показаться фельдшеру. Но его

      столько больных окружило, что не подступиться. Все жаловались и

      просили освобождение от работы. Фельдшер еле вырвался от нас и

      убежал. Конечно, это был далеко не Руженцев.

      Бригады вывели на развод, однако в столовой осталось человек

      семьдесят больных. И я с ними. Мы решили в лес сегодня не идти.

      После развода появился комендант лагеря.

      – Что за самовольство?! Выходите и стройтесь в сборную бригаду.

      Так и быть, на сегодня вам послабление: пойдёте носить шпалы.

      – Мы больные люди, гражданин начальник… – сказал я.

      Он крикнул обслугу. Вышло человек пять: повара, кочегар

      и кладовщик. Все с палками. Нам досталось без разбора. Лечили

      нас дубьём куда попало, но больше старались огреть по голове.

      На СКАЧАТЬ