Портрет жены. Повесть о настоящей любви. Валерий Казаков
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Портрет жены. Повесть о настоящей любви - Валерий Казаков страница 8

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – Ну и чего они тебе предложили?

      – Пятьсот рублей.

      – Вот и надо было брать.

      – Дак ведь я им ломать-то запретила. Запретила ломать я. Это они сами придумали.

      – А сейчас не спрашивают, милая моя. Сейчас сносят всю рухлядь и всё.

      Анна Федоровна немного помолчала в раздумье, потом спохватилась и закричала вновь:

      – Ты мне зубы-то не заговаривай! Я тебя знаю! Жулика. Вы мне, как хотите, а сто рублей находите. Иначе я к прокурору завтра поеду. Как хотите, так, и делайтесь теперь. Дрова мои продали? Продали. Дом у меня сломали? Сломали.

      – Ну, поезжай тогда к своему прокурору. Только ведь ничего не добьешься.

      – А это мы посмотрим ещё, – пообещала старуха.

      И она пошла прочь от дома с чувством исполненного долга. Мы стояли и смотрели ей вслед, и ни у кого не нашлось нужных слов, чтобы что-то сказать. Только когда она скрылась за поворотом, почему-то поднялся страшный гвалт. Петрович стал упрекать Кольку Замеса за то, что тот придумал телегу дров продать, – проку, в сущности, никакого, а сраму – за век не расхлебать. Тот рассердился, стал оправдываться: «Пили-то вместе, чего теперь виновного искать». И только Вася тихо сказал, с удрученным видом присаживаясь на землю: «Видно, придется платить, мужики. Что теперь поделаешь. Дрова-то действительно продали». И все мы удивленно на него посмотрели. Странная какая-то у Васи логика. Сидит он на пыльной земле с потным лицом в серой выцветшей рубахе, весь какой-то худой, некрасивый и рассуждает о справедливости, которую по отношению к нему никто никогда не проявлял. Зато он почему-то со всеми должен быть справедливым, всем должен помочь, всех успокоить. Эта его обескураживающая простота порой раздражает больше, чем пьянство, чем всё остальное, вместе взятое. И почему он такой? В церковь не ходит, Богу не молится, матерится порой, как сапожник, но душа у него при этом удивительно искренняя, до странности жалостливая. Душа по-настоящему верующего человека.

      ***

      На следующий день я, шутя, разрисовывал мелом железную будку, которую нам привезли для хранения дорогих инструментов и стройматериалов. Будка была старая, неказистая, обитая каким-то ржавым железом и служила, по всей видимости, последний сезон. Я привычно орудовал мелом, как карандашом, а остальные члены бригады стояли у меня за спиной и давали мне, как им казалось, дельные советы.

      – Сверху напиши: «Стройка века», – советовал Замес.

      – А внизу нарисуй зайца и волка, – дополнил Вася. – И в углу ещё Петровича нарисуй с бородой.

      – И с бутылкой водки, – продолжил Замес.

      Погода была прекрасная, настроение бодрое, можно сказать боевое. Конец мая. Да что там говорить. Раньше в такое время я лежал где-нибудь на плоской крыше сенного сарая и, сощурив глаза, смотрел в небо, загорая и созерцая медлительные стаи белых облаков. Внизу уже шуршали лопухи, вся в сизых гроздьях соцветий млела под солнцем сирень, и всё вокруг было такое цветное, такое глянцевитое от свежей зелени, что поневоле думалось СКАЧАТЬ