Отблески. Татьяна Боброва

Чтение книги онлайн.

      «Ну, проиграем. Ну, разжалуют…»

      Но чувствовал, что не пришло

      Их время. Их благой порыв

      Встать на защиту всего люда

      Жестоко разом подавив,

      Царь не простит и не забудет.

      И пятеро в петле стояли,

      Исполнен страшный был обряд.

      Сорвавшись, двое вдруг упали.

      Все в потрясении молчат.

      Спокойно, буднично и жутко

      Команда снова раздалась:

      «Да вешайте быстрей. Как будто

      Занятье это в первый раз».

      Каховский бешено кричит:

      «Нас удавите аксельбантом!»

      И, кажется, сейчас сгорит

      От его взгляда адъютант.

      А императору так страшно,

      Что заперся он в кулуар.

      «Волконский был среди восставших!

      Князь Трубецкой! Какой кошмар!»

      Сорвут парадный с них мундир

      И шпагу на гражданской казни,

      И будут сосланы в Сибирь

      Князья фамилий тех прекрасных.

      Якушкин, Оболенский, Кехт,

      Марлинский, Лунин и Бестужев.

      Приказ царя забыть про тех,

      Кто всё равно погибнет в стуже.

      А не погибнет – пусть сгниёт

      На вечной каторге, в обломках.

      Но не забыл о них народ

      И благодарные потомки.

      О них, посмевших предпочесть

      Звезде пленительного счастья

      Лишенья, смерть и злую месть —

      Изгнанья ужас в одночасье.

      Мятежный Пушкин, Кюхли друг,

      Напишет лучшее творенье:

      «Во глубине сибирских руд

      Храните гордое терпенье!»

      С тех пор немало лет прошло,

      Веков и времени другого.

      Стиралось то, что душу жгло

      Восстанием, свободным словом.

      Но память возвращает вновь

      Нас к декабристам, русским жёнам.

      Они на каторге любовь

      Хранили кладом сбережённым.

      Двадцатый век их имена

      Напишет золотом на душах.

      Сейчас безвременна страна,

      Но, слава богу, есть наш Пушкин.

      И режиссёр Мотыль найдёт

      Актёров тонких, умных, страстных.

      Свой фильм он так и назовёт:

      «Звезда пленительного счастья».

      «Роскошная, сверкающая Вена…»