Зяблики в латах. Георгий Венус

Чтение книги онлайн.

      Все больше и больше снижались пули. Нартов ворчал. Шел угрюмым шагом, опустив винтовку штыком до самой земли. По нем равнялась вся цепь. Я был обрызган кровью и мозгами отделенного. Вытирая лицо рукавом, быстро пригибал голову, самого же себя обманывая: «Ну конечно, не трушу… Пригибаюсь?.. Ну конечно!.. Но кровь…»

      – Эй, не бежать!..

      Из-под обстрела красных мы вышли только через полчаса.

      Дождь больше не падал. Из-за туч выгрызалась луна.

      Замыв пятна крови и мозги, я повесил гимнастерку на ротной кухне и медленно шел к бараку какой-то экономии сахарозаводчика Кенига, в которой на ночь был расположен наш батальон.

      Под стеной барака сидело несколько солдат 2-й роты.

      – А черт их разберет, хохлов этих!.. Молчат и слова не скажут… – говорил маленький рыжий солдат с запрокинутым вверх носом. – В городах, там подходяще встречают, это верно, а эти вот – волками глядят… Ну – и не поймешь, рады ли, нет ли…

      – А чему радоваться?..

      – Ты, слушай, язык подвяжи!.. – угрюмо вставил третий солдат. – Не у красных…

      Разговор оборвался.

      – Гляди, пленного ведут. Ишь, длиннорылый! Наш это, из кацапов будет!

      Из штаба батальона вели пленного ординарца, в темноте подъехавшего к нашей цепи.

      Пленный шел, опустив голову, и угрюмо смотрел на дорогу.

      Через минуту за бараком раздался выстрел.

      «Пойду за гимнастеркой – и спать!» – решил я, соскакивая с забора.

      Прапорщик Морозов сидел возле кухни, держал между коленями котелок и деревянной ложкой хлебал черный густой кофе.

      – Мне, прапорщик, кажется… – начал было он, но вдруг почему-то вновь замолчал. – Хотите?

      Я сел рядом с ним и взял котелок и ложку.

      Опять стал накрапывать дождь. Прапорщик Морозов поднял голову и снял фуражку. Увидя над кокардой смятый стебелек уже осыпавшейся розы, он отцепил его и бросил на землю.

      – Знаете, о чем я думаю, прапорщик? – спросил он, помолчав. – Думаю, вот, отчего с прицела двенадцать, десять, восемь, или с шести хотя бы стрелять, очевидно, легче, чем в упор…

      – То есть как это?

      – Да так… – И прапорщик Морозов замолчал.

      В темноте за бараком вновь раздались три выстрела. Кашевар над котлом быстро поднял голову:

      – И завсегда так! – сказал он, всыпая в котел красные бураки. – Как малость не повезет – всех расстреливают. Эх, и борщ будет!..

      Я взял гимнастерку и пошел в барак.

      Длинный ряд нар убегал в темноту. На них лежали солдаты, друг возле друга.

      С трудом отыскав место, я разостлал шинель и снял сапоги.

      «Надо высушить… Завтра утром опять на Богодухов. Ноги запреют…»

      Вода с толстых английских носков ручьем текла на пол. Потом стала падать каплями. Реже… Еще реже…

      Я положил сапоги к голове, носки – на голенища и закрыл глаза. Влажный холод шинели сочился СКАЧАТЬ