Люди в погонах. Анатолий Рыбин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ На вид не очень бравый, а на гармони играл отменно. Так играл, что любую усталость будто рукой снимал.

      Стрельцов посмотрел в глаза рассказчику, как бы говоря: «знаю, знаю, товарищ капитан, куда клоните». А Нечаев продолжал:

      – Пришлось как-то роте высоту штурмовать. Раз пошли солдаты в атаку – неудачно. Вторично пошли – опять неудача. Уж очень подступы к вражеским укреплениям были неудобны. Весь день сражались. Многих товарищей потеряли, из сил выбились, а высоту не заняли. Тогда командир вызвал к себе гармониста и приказал: «Играй веселую». Услышав голос гармони, солдаты снова поднялись из траншей, собрали все силы… и, что вы думаете?

      – Заняли? – догадался Стрельцов.

      – Верно, заняли, – подтвердил Нечаев. – А теперь послушайте, что произошло через три дня после этого штурма. – Он понизил голос: – Через три дня гармонист был тяжело ранен. Когда его вынесли с поля боя, кто-то сказал: «Кажется, все, ребята…» У многих заблестели слезы. Но тут раненый открыл глаза. Обвел взглядом друзей, прошептал: «Дайте гармонь».

      – Ожил, значит? – нетерпеливо спросил Стрельцов.

      – Обожди, не перебивай! – послышались возмущенные голоса.

      – Так вот, – сказал Нечаев, подавшись вперед всем корпусом. – Товарищи осторожно приподняли раненого, дали ему гармонь. Взял он ее и заиграл. Да так заиграл, точно хмелем плеснул в солдатские души. А минут через пять гармонь вдруг умолкла…

      – Он умер? – тихо, в один голос спросили настороженные солдаты.

      – Да, – так же тихо ответил Нечаев и, посмотрев в глаза Стрельцову, добавил: – Но гармони из рук не выпустил…

      Стрельцов тяжело вздохнул. Рассказ капитана тронул его за самое сердце. И собственные слова «пальцы к ладам не тянутся» показались теперь чужими. Ведь если говорить честно, то не было еще такого вечера, когда бы руки его не тянулись к гармони. А сегодня… Сегодня Груздев испортил все дело. Не успел он, Стрельцов, растянуть мехи, как тот загремел над самым ухом: «Ты брось панихиду заводить. Без нее тошно».

      Стрельцов поморщился, но тут же вскинул голову и, не сказав ни слова Нечаеву, взял гармонь. Сперва он медленно и неслышно побродил по ладам усталыми пальцами, прислушался, как вздыхают мехи. Потом заиграл. Сразу ожила тихая казарма. Звуки знакомой песни расплескались по всем углам. Не прошло и десяти минут, как возле гармониста собралась чуть ли не вся рота.

      – А где же Груздев? – спросил Нечаев, оглядывая присутствующих. Кто-то сказал:

      – Он болен.

      – Что с ним?

      Старшина объяснил:

      – Непонятно, товарищ капитан. В медпункт не идет. Укрылся одеялом с головой и молчит.

      «Странно», – подумал Нечаев и тихо, чтобы не мешать гармонисту, вышел из комнаты. Зная неуравновешенный характер ефрейтора, Нечаев не знал, что и подумать. Детство Груздева было тяжелым. На его глазах гитлеровцы расстреляли родителей, сожгли дом. А через месяц обездоленный маленький человек оказался в лагере за колючей проволокой. СКАЧАТЬ