не сможет перерасти в нечто серьёзное, это скажет любой из тех, кто знает правду о ночной улице Ваци. Когда на днях Каталина пришла к нему и спросила, может ли он подыграть ей в одном небольшом мероприятии, Акош и бровью не повёл. «Конечно, малышка, весь мир для тебя. А что это за глупая затея, если не секрет?», – говоря так, он широко и как можно снисходительней улыбнулся. Когда та начала юлить, стало ясно, что здесь замешан мужчина – ни одна девушка, конечно, не променяет своего сутенёра на какого-то незрелого студента – и открыто выложит всё, что тому взбрело в голову. Другое дело, если замешан преподаватель – и Акош уже на следующий день знал, кто именно, – который решил задействовать свою новую пассию в каких-то комбинациях. Попахивало нелегальной куплей-продажей произведения искусства, чей возраст, возможно, достигал даже двухсот-трёхсот лет, и Акош с трудом умерил раздиравшее его любопытство, чтобы не выдать себя прежде времени. Проворачивая каждый месяц как минимум десяток подобных сделок, Акош досконально знал стратегию их организации – и одно из ключевых правил требовало тщательного сокрытия возникшего интереса. Его следовало всячески разжигать в противоположной стороне, используя любые уловки, на которые Акош был мастер – и, следуя этим нехитрым законам, в результате он всегда получал приличный барыш. Однако жизненно важным условием успеха было соблюдение секретности и активного участия всех сообщников. Те, кто не понимал существующего порядка вещей, обычно бывали жестоко наказаны. Данный случай, когда Акоша попыталась использовать его же собственная девка – вообще возмутительный факт сам по себе! – явно обещал стать таковым. Акош поделился новостью с приятелями, и те сперва даже подняли его на смех, но потом всё-таки согласились оказать необходимое содействие, если, конечно, куш окажется достаточно выгодным. Акош пообещал, что за ним не заржавеет. Сразу было заметно, что Каталина и её приятель не знают об улице Ваци элементарных вещей, раз они решили вот так просто взять и использовать одного из ребят, простоявших на её мощёном тротуаре едва ли не всю сознательную жизнь. Акош улыбнулся собственным мыслям. Если кусок окажется слишком маленьким, он и сам его с лёгкостью захватит, это очевидно, ведь с небольшими суммами люди расстаются сравнительно легко. Правда, само поведение Каталины, упорно скрывавшей свою «женскую», как она утверждала, тайну, свидетельствовало об обратном. Речь явно шла о чём-то по-настоящему ценном, причём, вероятнее всего, девушка видела это собственными глазами.
– Ну, что, Липот понравился тебе? Этот дряхлый старец торгует здесь, сколько я себя помню. Поговаривают, ему не меньше ста лет.
– Мне он не показался старым, я бы не дала ему и пятидесяти, – улыбнулась Каталина, чуть выпятив грудь. Она явно путалась возбудить в нём ревность.
Акош смолчал, ограничившись улыбкой – он отчаянно надеялся, что девушка не заметит, как кровь отхлынула у него от лица. Чтобы улыбка не превратилась в болезненную гримасу, он был вынужден сжать внезапно посеревшие губы. В памяти Акоша ожили воспоминания
СКАЧАТЬ
