в дезертирстве. По остальным же пунктам обвинение бравого капитана вообще признается необоснованным[33]. Его дело прекращается, а сам Садуль выходит на свободу. Что это? Очередные «чудеса»? Нет, обычная ситуация с выполнением важнейшего государственного задания. О миссии Жака Садуля знают единицы, для всех остальных, включая французскую юстицию, он предатель, заслуживающий виселицы. В 1924 году контактировать с большевиками уже не надо, помощь им уже не требуется – СССР окреп и может существовать без активной поддержки «союзников». Вспомним, что в январе того же 1924 года умирает Ленин, то есть основной «контактер» французского разведчика, и нам станет окончательно понятно, почему капитан Садуль возвращается во Францию именно в этом году. Домой он едет, совсем не опасаясь за свою жизнь. В нужный момент из-за кулис появляются спецслужбы. Они своего агента, с честью выполнившего задание, в обиду не дают. А французская Фемида хлопает глазами и отменяет герою закулисного фронта смертный приговор… Помимо неофициальных дипломатических каналов для налаживания связей и поддержки новой революционной власти используются и традиционные «прикрышки» спецслужб: журналистика и общественная деятельность. Например – миссия Красного Креста. Сердобольные граждане США помогают нуждающимся продовольствием, одеждой и медикаментами. Но это лишь ширма для удобного решения более важной задачи. Прямо накануне Октября миссия Красного Креста выдавала деньги большевикам. Естественно – на «гуманитарные» нужды. В декабре 1917-го эти благородные господа вручили Ильичу еще один миллион долларов. Безусловно – на борьбу с разрухой и голодом. Только вот белогвардейцам никто и никогда не давал ни копейки, ни на помощь голодным, ни на восстановление чего-либо. Поэтому в цитадели новой революционной власти случилось чудо: ветер всеобщей большевистской национализации благополучно пролетел мимо американцев. Петроградское отделение National City Bank, где обслуживались счета миссии Красного Креста, оказалось единственной банковской конторой в советской России, не попавшей под действие декрета о национализации[34]…
Неофициальные эмиссары британского, французского и американского правительств активно помогали большевикам удержаться у власти, одновременно стараясь максимально продлить ситуацию, при которой русские солдаты будут и дальше умирать за интересы своих «союзников» по Антанте. Большевики много говорили об интересах трудового народа. Якобы во имя его они взяли власть. И теперь первым их шагом должен был стать мирный договор с Германией. Только заключать его они собирались вовсе не в интересах рабочих и крестьян России…
Март 1918 – это месяц подписания Брестского мира. Кровавые нити русской смуты так тесно переплелись между собой, что одно практически неотделимо от другого. И если мы поймем, кто заставил Ленина так странно вести переговоры с германским руководством, нам станет абсолютно ясно, кто же хотел смерти представителей царской династии.
