Неформат. Марина Владимировна Брагина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ сдержанно покачал головой. Слово «утопия», конечно, подкупало своей

      элитарностью, как и вчерашнее «эмпирически». Но вообще до встречи с ней он всегда без

      энтузиазма относился к разговорам об Изотовке и тихо бесился, когда его спрашивали в МАИ,

      откуда он приехал. Раздражало всё: и необходимость натужно, в длинных придаточных

      предложениях объяснять, в какой это области (Донецкой), и само это название, от которого за

      версту разило не городом (пусть провинциальным и непритязательным), а самой захудалой

      деревней. То ли дело Торжок или Великие Луки! Или, на худой конец, какая-нибудь Гатчина…

      Вроде тоже глушь, но от тех названий веяло стариной, ярмарками, рыбными обозами,

      купеческими загулами, колокольным звоном. Их даже упоминали в школьных учебниках истории.

      От Изотовки, Кадиевки, Макеевки и прочих донбассовских дыр веяло мещанством худшего

      пошиба – всеми этими коврами на стенах стандартных хрущёвок-малометражек, пьяными

      воплями в открытые окна невысоких домов в разгар лета: «Ой, мороз, мороз, не морозь меня…»;

      да ещё этим мерзким, базарным словом «скупилась»!» «Я вчера была в магазине и скупилась…»

      Это хуже похабщины. Но вопрос был задан, и она выжидающе смотрела на него внимательными

      беличьими глазами с интересом и совсем не высокомерно, и он снова, как и вчера, ощутил

      небывалую до этого лёгкость в общении с ней. Вадим лишь на долю секунды пожалел, что не

      встретил её года три назад в Москве – это были бы совсем другие годы! Болталось с ней легко, и

      всё, что он обычно мысленно обсуждал и анализировал только сам с собой, от чего закипал

      перегревшийся его мозг в предутреннем сне – всё это, оказалось, можно как-то просто и без

      стеснения обсуждать с ней. Ну, за исключением эротических снов – тех самых, которые донимали

      мужчин со времён Адама. Пушкин, к слову, жаловался Кюхельбекеру, что ему-де всю ночь

      накануне снились «нагие девы».

      Изотовка по сравнению с ночным неистовством плоти – детский утренник.

      Странно, он вдруг почувствовал себя с ней тоже москвичом – не провинциалом, а именно

      столичным жителем, но только более искушённым, чем она, – этаким антропологом, готовым

      познакомить менее опытного коллегу со странностями и причудами аборигенов далёкого

      архипелага. Как там было в школьном учебнике литературы об Островском? «Колумб

      Замоскворечья»? Вот и он почувствовал себя таким Колумбом, открывающим наивной юной деве

      жестокую правду жизни.

      Они шли по утоптанной дорожке вдоль корпусов турбазы, с облегчением сбросив с себя

      обузу – горные лыжи, на которых пытались кататься всё утро.

      – Изотовка – это ничто, – категорично озвучил свой главный тезис Савченко. – И находится

      она нигде. В этом, пожалуй, СКАЧАТЬ