А я… Расклад был такой – надо. Ну, типа, семья, дети-плети. На самом деле, я и сам вороват – оттягивал этот момент, поскольку, как говорится, не любил и не хотел закрывать тему. То есть, мне казалось, что вот сейчас я просто проживаю некий этап, потом будет другой, более удачный. У меня была Елена, я ее любил, двух мнений на этот счет быть не может. Однако, где-то очень глубоко в подсознании, все же считал, что этот вариант не окончательный. Что, вроде как, я достоин лучшего. То же и работа. Конечно, я надеялся, если не на Пулитцеровскую премию, то где-то близко. Юношеский максимализм, мать его. И конечно, мне казалось, что все эти перемены произойдут сами собой, а мое участие будет опосредованным. Приду и соберу манну небесную. Как же стыдился я этих подлых мыслишек, как боялся их. Ну, и красной нитью тут проходила и другая фишка – боязнь ответственности. Елена была вполне самостоятельна, а вот ребенок… Такой расклад устраивал нас обоих. Правда, до поры до времени. Тем более, что наши предки с обеих сторон наседали, желая получить внуков немедленно, желательно пару-тройку. Моя мать напирала на медицинские показатели, Ленкин отец просто требовал немедленного продолжения рода. Мы держались стойко. Наступила осень. Сыпали мелкие серые дождички. Было холодно и неуютно. Шпиль университета терялся в тумане. А без шпиля МГУ выглядел как всадник без головы. Москва хандрила. Валет приехал неожиданно, как снег на голову. Прибыл со всем семейством. Варвара похорошела необыкновенно, распустившись буйным цветом материнства. Гордый Валет в довольно потертой форме старлея держал на руках крошечного Ваньку. У ярких темноволосых Валерки и Вари мальчик получился беленький и нежный, как снежинка. Они зашли к нам ненадолго, и Елена приняла их холодновато, но довольно сносно. Обстановка была напряженной, и я, кивнув Вальту на Елену, предложил ему встретиться вечерком и посидеть, так сказать, без баб. Валет ухмыльнулся. Не мудрствуя лукаво, устроились в той же «Ксюше», которая не только уцелела, но и здорово раскрутилась. Это вам, господа, не обшарпанные банкетки, да растворимый кофе в пластиковых стаканчиках. Дубовые столы, ковровые дорожки, да официанты в белых рубашках. Налили по первой, Валет закурил:
– Как живешь, Жора?
Хотел я сказать Вальту, что, мол, все хорошо, нормально или там – потянет, да это было неправдой.
– Да, черт его знает. Работы стоящей нет, семьи по сути тоже, как-то мы каждый по себе с Еленой.
– А дети?
– Елена не хочет.
– А ты?
Я сделал неопределенный жест, но Валет истолковал его по-своему:
– Какого тебе рожна надо, Жора? Квартира, машина, Москва? Живи да размножайся. Я рассмеялся:
– Как у тебя, Валет, все просто.
– Ну да, у меня просто, а у тебя, блин, с моста.
– Как сам?
– А… гоняют как вшивого по бане – то стрельбы, то построение, то в госпитале ночные дежурства, то Ванька болеет – голова кругом. Эх, Жора, зря я надел эти погоны, и не сковырнешь, –
СКАЧАТЬ
