Мемуары двоечника. Михаил Ширвиндт

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ лагерные начальники, демонстрируют образцово-показательную территорию, рассказывают про Индиру Ганди, Клару Цеткин, Че Гевару, побывавших в «Артеке». Мне это все до лампочки, я в восторге ношусь по аллеям, а вокруг – то тут, то там – строем ходят группки пионеров в галстучках! И каждый раз, проходя мимо нас, они отдают салют и дружно выкрикивают:

      – Всем! Всем! Добрый день!!!

      Представляете себе? Круто!!!

      И вдруг из боковой аллеи навстречу нам выходит… мальчик. Я остолбенел! Это был не совсем мальчик… то есть нет, это, конечно, был мальчик, но он был… другой… совсем другой: его кожа была черного цвета! Я такого нигде и никогда не видел! Простояв некоторое время с разинутым ртом, я в ужасе бросился к маме, показывая на мальчика рукой. Все очень сконфузились, мама стала мне объяснять, что это нормальный ребенок, у него просто темная кожа, он абсолютно такой же, как мы, он приехал из далекой страны… В общем, кое-как меня успокоили и конфуз загладили. Тем временем делегация двигалась дальше, я опять стал носиться и забежал за кусты, откуда раздавались веселые детские крики, а там… Там мальчишки играли в футбол, и это были точно такие же мальчишки, как тот на аллее. Я, уже не столько испуганный, сколько потрясенный их количеством, выскочил из кустов и бросился навстречу нашей группе с криком:

      – Папа, папа, их там целое стадо!!!

      А теперь представьте себя на месте услышавших это веселых артистов! Представили? А теперь на месте партийных начальников? А? И тем и другим смешно, и тем и другим страшно. С одной стороны, артисты-профессионалы, они умеют сдерживать эмоции; с другой стороны, партийцы, которые эмоциями не обладают – кто победит? Победили чиновники: они стояли красные, потные, сурово насупив брови. Артисты же, сколь ни тужились, сломались… и как это часто бывает, чем конфузней ситуация, тем громче смеешься… Мои ржали до слез, махнув рукой на приличия!

      Больше нас в «Артек» не звали.

      Десна

      Мой папа рыбак. Причем рыбак вялый. Вялый не в том смысле, что не очень увлечен процессом – наоборот, его можно даже назвать фанатиком этого хобби – а вялый в смысле манеры ловли. Он может часами сидеть на одном месте, глядя на неподвижный поплавок, посасывая трубку и философски подремывая. При этом за десятилетия практики ни орудия лова, ни объем до́бычи не изменились. Папин друг и партнер по рыбалке Михаил Державин практиковал все возможные способы: удочка, донка, мормышка, спиннинг. При этом он постоянно менял наживку, блесну, дислокацию – в итоге вылавливал довольно много рыб. Папа на это, как и на все остальное, смотрел с иронией и попыхивал трубкой. Иногда его философская дрема приводила к тому, что трубка выпадала изо рта и плюхалась в воду. Тогда, если не было под рукой меня, Михал Михалычу приходилось лезть в воду и шарить под корягами. Это происходило настолько часто, что пришлось Державину разработать очень сложное приспособление. Он вешал на папу специальный ошейник с петлей, куда вставлялась трубка, папаша засыпал, трубка выпадала и повисала между небом и водой!

      Рыбак рыбака…

      Таким же активным рыбаком был папин СКАЧАТЬ