Трон и любовь. На закате любви. А. И. Лавинцев

Чтение книги онлайн.

      – А ну-ка, ну-ка, расскажи! – дозволил Стрешнев.

      Кочет заговорил. Его голос и дрожал, и срывался, но говорил он правду. Без всяких прикрас рассказал он о своих ночных похождениях в Кукуй-слободе и только на одном стоял неотступно, что видел в пасторском домике оборотня в образе царя, а около него – костлявую смерть.

      – Так оборотня-то своими глазами видел? – добродушно усмехаясь, спросил боярин.

      – Его, боярин милостивый, его самого, неумытого, вот как тебя вижу, – опять повторил Кочет свою фразу, очевидно казавшуюся ему убедительною.

      – Так, так… Ну а кто тебя научил так говорить?

      Кочет смутился.

      – Никто, боярин… Что было, то говорю…

      – А я тебе говорю, что нет! – вдруг, меняясь, загремел боярин. – Враги царевы приказали так говорить тебе, негоднику, чтобы смуту на Москве развести… Сейчас говори, кто?

      Кочет смущенно молчал.

      – А, не хочешь сказывать! Ворогов укрываешь! Так мы тебя заставим сказать невольно… Послушаем, какие ты у нас песни запоешь… Эй, кат!

      Выдвинулся заплечный мастер, двое его помощников очутились за спиной Кочета.

      – Помилуй, боярин! – ударился тот лбом о пол. – Все я сказал.

      – Врешь! Окольничий Шакловитый тебя не наущал этакие слова говорить?

      – Да я, боярин, Федора Леонтьевича только издали видел, слова у меня с ним сказано не было.

      – А вот это мы увидим, – пообещал боярин Стрешнев. – Так что же, молодец, скажешь ты нам или нет, кто тебя наущал на это дело?

      – Полно, боярин! – с презрением глядя на него, сказал Шакловитый. – Ну чего ты еще время понапрасну теряешь: «кто сказал, кто наущал»… Никто не повинен, сам я творил все! Вот тебе и весь сказ!

      Стрешнев вскинул на него свой злой взор и ехидно засмеялся:

      – Погоди, Федор Леонтьевич, какой ты скорый! Знаем мы твою доброту да любовь к этой стрелецкой братии!.. Ты и всяческую напраслину на себя готов склепать, только бы своих молодцов вызволить, а правда от этого умаление терпит… Нет, ты уж погоди!.. Эй, кат! – Злые глаза боярина так и сверкнули; он крикнул: – На дыбу!..

      Помощники палача схватили Кочета и потащили его к спущенной с потолка веревке с двумя концами. Несчастный стрелец страшно завопил. Шакловитый отвернулся в сторону; он знал, что ему ничего не поделать, что его самого ждет куда горшая участь…

      – Вы молодца-то, заплечные мастера, прежде на кобыле растяните! Может, он, как вы его плетью погладите, упрямиться перестанет и всю правду выложит, – велел Стрешнев.

      В один миг несчастный Кочет, обнаженный и неистово вопивший, был разложен на бревне с подставками так, что его ноги и руки спускались с обеих сторон кобылы, а на ней оставалось лишь его туловище.

      – Какую, боярин, прикажешь, – подошел к Стрешневу с двумя ременными плетьми заплечный мастер, – большую иль малую?

      – Великое дело было ими задумано, так с большой и начинай.

СКАЧАТЬ