Шелопут и Королева. Моя жизнь с Галиной Щербаковой. Александр Сергеевич Щербаков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ выслушал и говорит: «Молодец, грамотная девочка. Я прочел вашу книжку, и она мне понравилась… Ну что вы там молчите?» Я плачу, говорю я шепотом. «Нечего плакать, приезжайте ко мне, познакомимся и будем вместе работать».

      Нет, Георгий Николаевич еще не знал, с кем он имеет дело. «Вместе работать» как раз обозначало мелкое редактирование. Каково же было мое удивление, когда я однажды, придя с работы, застал Галю над рукописью тщательно стирающей почти все поправки Мунблита.

      Я не знаю, как после этого происходило их объяснение, но книга вышла в редакции автора, а между Галей и Георгием Николаевичем возникла нежная дружба.

      Вот любопытный пример такого редактирования и последующего «разредактирования». Один Галин роман начинался с фразы: «К майским праздникам в город вернулся Федя Марчик». Мунблит выправил ее так: «Федя Марчик вернулся в город к майским праздникам». Галина же сделала опять, как было вначале.

      – И как ты будешь объяснять это Мунблиту? – полюбопытствовал я.

      – Тогда уж надо изменять и вторую фразу, – сказала Галя. – И добавила: – И вообще роман получится о другом.

      Позднее я над этим задумался и вот как понял. Во фразе «К майским праздникам в город вернулся Федя Марчик» все притушевано, и майские праздники, которые просто обозначение сезона, и, главное, Федя Марчик, который далеко не главный герой; а все важное начинается где-то дальше. Фраза же «Федя Марчик… и т. д.» дает повод предположить, что именно о нем пойдет речь, к тому же намекает, что-то произойдет в майские праздники… Но главное – сводится на нет вольное разговорное перетекание слов, о котором сказано выше и которое создает дивную легкость восприятия щербаковской прозы.

      Между тем, история все той же фразы на этом не закончилась. Роман, пролежавший «в столе» больше десяти лет, потом много раз переиздавался, причем под разными названиями, и автор, отдавая в издательство когда-то тщательно вычитанный и апробированный в книге текст, был уверен: все будет как надо. Но… недоучел, что в любой издательской конторе может оказаться некто Василий Васильевич Зобов из рассказа Тэффи «Трубка», который одно время работал корректором.

      «Корректор он был скверный. Не потому, что пропускал ошибки, а потому, что исправлял авторов.

      Напишет автор в рассказе из деревенской жизни:

      «– Чаво те надоть? – спросил Вавила».

      А Зобов поправит:

      «– Чего тебе надо? – спросил Вавила».

      Напишет автор:

      «– Как вы смеете! – вспыхнула Елена».

      А Зобов поправит:

      «– Как вы смеете! – вспыхнув, сказала Елена».

      – Зачем вы вставляете слова? – злится автор. – Кто вас просит?

      – А как же? – с достоинством отвечает Зобов. – Вы пишете, что Елена вспыхнула, а кто сказал фразу «Как вы смеете» – остается неизвестным. Дополнить и выправить фразу лежит на обязанности СКАЧАТЬ