Закон парности. Нина Соротокина

Чтение книги онлайн.

      – Ваше высокопревосходительство, осмелюсь доложить, полк построен не в полном составе. Несколько человек посланы в команду. Надобно и их проверить…

      Арендатор, а вместе с ним и Ферморова свита, вздохнули с явным облегчением. Все как-то сразу поверили, что негодяи находятся в числе отсутствующих, а впрочем, черт с ними, где бы они ни находились, только бы кончился скорее этот стыдный, всех смущающий спектакль.

      К пастору опять подошел длинный франт, то ли волонтер, то ли судейский, а поскольку он был на голову выше лютеранского попа, то склонился перед ним подобострастно – все выслужиться хотят перед Ферморовым духовником. Белов машинально прошел вперед, всматриваясь в штатского, а тот, явно почувствовав на себе взгляд, повернул голову, и Александр, с изумлением и счастьем почти детским, понял, что никакой это не франт, а Никита Оленев. На лице друга появилась нерешительная улыбка, он словно боялся поверить в чудо встречи, потом он вздохнул глубоко и бросился к Александру.

      Через час друзья сидели в чистой горнице временного Сашиного пристанища, а хозяин заставлял стол пузатыми бутылями с легким лифляндским пивом, июльскими дарами огородов, принес и жареную курицу, и тефтели с подливой – сил нет, вкусно!

      Александр ликовал. Вернувшись в полк, он узнал, что любители парного молока давно вернулись из своей «рекогносцировки», за фуражом были посланы подводы. Теперь он принадлежал только себе и Никите.

      Ели, пили, балагурили, стараясь пока не говорить ни о чем серьезном, все по верхам: какая погода в Кенигсберге, каков характер у генерала Б. да кто такой пастор Тесин. Здесь же Никита рассказал, как был принят по рекомендательному письму Шувалова самим фельдмаршалом.

      – Я бы не осмелился идти к Фермору, неловок, ты понимаешь, но пастор Тесин – поистине незаменимый человек – сам отнес мое письмо. Я был приглашен к обеду. Обед был в честь… не понял, в честь чего, но ликеры пили и виват кричали.

      – Обед был в городе? У бургомистра небось?

      – Что ты? В чистом поле, в его шатре, а суповые миски с позолотой внутри – по всем светским правилам. Смешно, право… Кушанья разносили гренадеры.

      – Это не мои, – угрюмо сказал Белов. – Ни я сам, ни, гренадеры мои в шатер фельдмаршала не вхожи. И вообще, Никита, мои виды на славу, карьеру и успех сузились во-он до той полоски на горизонте, – он указал в окно, на синенький просвет в пасмурном, закатном небе, – а вокруг все тучи, кручи и прочий беспорядок. Бестужев, мой враг и благодетель, пал, а других радетелей о себе не имею.

      – Уж не повесил ли ты нос, гардемарин? – усмехнулся Никита.

      – Повесил, на гвоздь…

      – Ладно, сейчас я тебя развеселю, – Никита прихлебнул вина, отер рот. – Рад сообщить, что у вас, сударь, появился еще один радетель. Великая княгиня.

СКАЧАТЬ