Буча. Синдром Корсакова (сборник). Вячеслав Немышев

Чтение книги онлайн.

      Грозный горел от края и до края. Черный дым от полыхающих нефтяных скважин застилал горизонты.

      6 февраля 2000 года командующему объединенной группировкой федеральных войск доложили, что сопротивление бандгрупп в Грозном полностью сломлено: освобожден последний дом и над городом поднят российский флаг.

      Войска праздновали победу.

      В наградных отделах уже готовились представлять за храбрость, мужество и отвагу.

      Госпиталь для солдата – это дом отдыха, если не сильно болеешь.

      А когда сильно: когда течет из-под тебя, когда из культи трубки торчат и гноится в больных местах, когда температура под сорок и под гипсом чешется нестерпимо, когда плоть молодая требует своего, а ты в туалет на костылях, а товарищ за дверью капельницу держит, тогда это военная тюрьма особого режима с запахом и тараканами.

      Очнулся Иван на четвертый день.

      Потолок перед глазами. Трещина по потолку молнией-зигзагом. Звон колокольный отовсюду, но тонюсенький, будто много колоколов, колокольчиков. Переливаются на разные лады. То вдруг свист. И снова – дон-н…

      Забылся Иван, уснул.

      Не видел, как люди в белых халатах стояли над ним, говорили, что наконец пришел в сознание солдат. Значит, выдюжит, жить будет. Теперь пусть спит, теперь сон ему самое полезное. Крепнет во сне солдат, раны его рубцуются.

      Из Моздока отправили Ивана на Большую землю, определили в ростовский военный госпиталь. А там таких, как Иван, – что в плацкарте до третьего яруса.

      Белые палаты, долгие коридоры.

      Бродят по коридорам тени в синем госпитальном; кто на пружинах казенных бьется в бреду – гипсы ломает. Кого – отмучившихся – из реанимации сразу в холодную.

      А которые, оклемавшись, слава богу, тянут папироски в кулак.

      Накурят в туалете – не продохнуть. Ворчат нянечки-старушки. Медсестры мимо топ-топ, халатики с коленок разлетаются. Томятся раненые с таких видов.

      Отоспался Иван – на всю оставшуюся жизнь выспался.

      Днем в забытьи был почти всегда, ночью проснется и глядит в потолок: сквозь колокола и колокольчики думки в нем пробуждались, как ручейки весной.

      Тает, тает понемногу.

      Голову ему не повернуть – в бинтах тугих: спеленали – челюстью не двинуть.

      Память Ивану отшибло напрочь – ничерта не помнил. Имя свое вспоминал, будто из глубокого кармана вынимал записку-подсказку, и все никак не получалось.

      Но как ни странно, нравилось ему такое свое беспамятное СКАЧАТЬ