Буча. Синдром Корсакова (сборник). Вячеслав Немышев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ да старший Игорь выпивали крепко. Иванов-отец этого дела не любил, но терпел. Как всякие добрые соседи привыкли Знамовы и Болотниковы друг к другу. Так – в согласии и ссорах – жили уже много лет. С младшим Витькой соседским, тридцатилетним хитрющим, но трудолюбивым детиной, да со своим кадыкастым Жоркой, пятнадцатилетним подростком, и построили за неделю.

      В письмах мать упоминала про баню.

      Иван всю дорогу чесался от нетерпения, мечтал, как приедет, раскинется на горячей полке и задохнется от березового духа.

      Как вернулся Иван домой, стали его расспрашивать про войну.

      Иван герой!

      С материной работы приходили женщины, с отцовой мужики-механизаторы. Подопьет народ – и к Ивану: расскажи, что ж там на самом деле было? По телевизору одно говорят, в газетах другое пишут. В городе, передавали по местным новостям: хоронили какого-то мальчишку-солдатика совсем молоденького, а перед гробом несли фуражку его и медальку на подушечке. Мать гостям подливает – ну, чего к парню пристаете? Сама слезу смахивает, чтоб Иван не видел.

      Вышли с мужиками курить.

      По небу – облака. Так плывут, будто в ряд выстроились, шеренгами стройными, колоннами.

      Ветер задул – ву-у-у, ву-у-у-у.

      Облака высоко. Их ветер гулящий степной не достанет. Там, в выси, свои потоки – восходящие.

      С мужиками понятней объясняться. Женщины они что ж – сразу печалиться, плакать. Мужики по-деловому выспрашивают – все служивые в прошлом – про тактику, вооружение современное.

      Хмельно Ивану – хорошо.

      Но будто тяжесть какая внутри у него появилась, даже рукой провел по груди, словно хотел проверить, не забыл ли он снять бронежилет. Одно время таскали «броники» и днем, и ночью – так привык, что, когда скинул на первую после боев помывку, чуть не взлетел, такая легкость ощутилась. Теперь же, наоборот, тянет и тянет.

      Иван стал рассказывать.

      Хотел как вспоминалось всегда. Но вдруг запутался. По новой начал, снова не в ту сторону. То про окоп с водой по колено, то вдруг рассказал, как наст хрустящий пробовал кирзачом и радовался, что по ледяному будет легче ползти, чем по грязи.

      Послушали мужики, покурили и дальше за стол. Песни, как водится, запели.

      Мать вышла к нему, смотрит на сына – сказала б ласковое, а не может. Иван чувствует ее взгляд, понимает – хочет она оградить его, уберечь от расспросов, да пьяных разговоров. Только, что ни скажи, Ивану все в грудь, в грудь отдает. Мать-то знает, молчит поэтому. Постояла и пошла в дом.

      – Не застудись сынок, после бани ведь. К вечеру свежо тянет.

      – Ща, мам, приду.

      Долго сидели мужики, пока все не спели.

      В конце, когда расходились, плясать народ пошел, и кто-то уже на улице звонким хулиганистым голосом выдал:

      – А у миленка у мово, а рубаха пестрая. А ничаго, шо пестрая, была бы шишка вострая.

      Дальше, как с цепи… по всему селу. Так оно и жить веселее, когда с матерком да пошлятинкой.

СКАЧАТЬ