Элиев мост. Виталий Мамай

Чтение книги онлайн.

      Август в городе Августа. Полдень исчерпан до дна.

      Удлиняются тени, и Тибр лениво донельзя

      зеленеет под старым мостом. Выпить, что ли, вина

      у глазастой Лючии в проулке за пьяццей Фарнезе…

      Что осталось потомкам? Не войны, интриги и яд.

      Пантеоном творцов стал большой человеческий улей.

      И столетние пинии, им салютуя, стоят,

      будто преторианцы в безмолвном своем карауле.

      На притихшую площадь глядишь, как в оконный проем,

      где пейзаж вековой проступает на камне нагретом.

      Ты за столиком с городом Вечным вдвоем…

      Телевизор молчит. И спасибо Лючии на этом.

      Это город бывалый, он к разному люду привык,

      и поэтому зря на потеху толпе многоликой

      поражает гарсона безумством своих чаевых

      представитель страны, коя, тщась показаться великой,

      непременно в остатке окажется просто большой…

      Но, как малый в «Кавалли», не кается и не стыдится.

      Сколь ни пробуй сравнить фетуччини с лапшой,

      пропасть разницы где-то в разделе традиций…

      …Август в городе Августа. Полная чаша луны,

      флорентийская гостья, нежданный шедевр Брунеллески…

      Время – это прямая невообразимой длины.

      В целом, нам повезло оказаться на этом отрезке.

      Из итальянского этюдника. Трастевере

      В Трасте'вере тихо, и грохот трамвайных колес

      едва ли способен идиллию эту нарушить.

      В Трастевере полдень, он требует latte и грез,

      и синего неба… Ничто не травмирует уши,

      и даже торговец-индус, предлагая нехитрый свой скарб,

      невольно снижает дискант в доверительный шепот.

      И ты, чье второе, а часом и первое имя Тоска»,

      не можешь сдержаться, и вслух говоришь: «Хорошо как…»

      В Трастевере нет резких линий, здесь все акварель,

      здесь строили проще, любили, и пили, и ели,

      ничуть не заботясь, какой нынче век на дворе,

      Нерон ли на троне, Витторио ль Эммануэле…

      Здесь все, кто бежит, переходят на медленный шаг,

      и девушка в чем-то воздушном у церкви старинной

      чертовски, бесовски, диавольски так хороша…

      Но, черт… Ни тебе Рафаэлем, ни ей Форнариной

      не стать. И ты просто идешь, обменявшись улыбками с ней,

      шагаешь по тысячелетнему хитросплетенью

      эпох и времен, переулков, легенд и теней,

      и чувствуешь, как постепенно становишься тенью.

      Из итальянского этюдника. Виа Аппиа Нуова