Власовцев в плен не брать. Сергей Михеенков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в полку конечно же сразу заговорили, что комбат-3 увёл у командира полка фронтовую подругу. Нашлись острословы, которые начали посмеиваться над «пострадавшим» и «брошенным», отыскались конечно же и доброхоты, которые донесли эти байки до ушей майора Лавренова.

      Однажды командир полка вызвал к себе Воронцова. Расспросил о делах в роте, о том, что пишут из дома. Но в глазах его стыло другое.

      Чай майору Лавренову носила уже другая военнослужащая, помоложе Веры Ивановны, да и званием поскромнее. Когда приступили к чаю, Лавренов сразу и спросил о главном: что знает он о том, что произошло зимой во время неудачного наступления к шоссе с санитарной ротой и командиром роты старшим лейтенантом медицинской службы Игнатьевой?

      Воронцов сухо и немногословно пересказал своё донесение трёхмесячной давности. Память у него, несмотря на контузию, была хорошая. Разговор произошёл как раз накануне рейда в Чернавичскую пущу. Ничего лишнего о Вере Ивановне Воронцов майору Лавренову не сказал. Обнаружил, мол, её и санитаров в овраге, где они прятали раненых, что Игнатьева была ранена и передвигаться самостоятельно не могла, а потому была вывезена на санях. Тогда майор Лавренов быстро прервал разговор. Больше на чай Воронцова он не приглашал. Ни отпуска, ни обещанную звезду на погоны за удачно проведённую операцию в Чернавичской пуще Воронцов тоже не получил. Да и наградные листы на всех участников и отличившихся в операции где-то потерялись. Комбат пояснил это коротко: герои, мол, в Третьем батальоне Лавренову не нужны. А сам Лавренов молчал, как будто и не было никакого рейда через линию фронта и представлений на погибших и отличившихся…

      Вскоре началась подготовка к наступлению. Полк побатальонно отводили в тыловой район и обкатывали на танках и самоходках, обучали действиям в наступлении в лесистой местности. Отрабатывали ближний бой в условиях сельских и городских построек. Никто не думал о том, что было. Все жили напряжением завтрашнего дня. О звёздах ли и орденах думать в той кутерьме? За день роты уставали так, что к вечеру только схватить из остывающего котелка несколько ложек каши и завалиться на топчан в сухой, выветренной июньским зноем землянке. Хорошо, что не написал ни домой в Подлесное, ни Зинаиде в Прудки, что ему обещали отпуск…

      Накануне наступления все писали домой письма. Ротный писарь унёс в штаб батальона битком набитый сидор. Воронцов и на этот раз ни в Подлесное, ни Зинаиде писать не стал. И теперь, прикусив кислый ремешок каски, он уходил из траншеи, будто не попрощавшись с кем-то дорогим, кто оставался за спиной дожидаться от него скорых и хороших вестей…

      Воронцов в последний раз окинул взглядом затоптанный ход сообщения, выложенные заботливыми связистами ступеньки в землянку и так же мельком подумал, что возвращаться сюда вряд ли придётся.

      Взводные лейтенанты уже увели своих людей вперёд. Первый и второй взводы скрылись в дыму и копоти, а спины третьего он наблюдал в коридоре, отмеченном флажками сапёров СКАЧАТЬ