Пригородный поезд. Короткая и сверхкороткая проза. Игорь Терехов
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Пригородный поезд. Короткая и сверхкороткая проза - Игорь Терехов страница 6

СКАЧАТЬ дни можно увидеть остатки памятника фаллосу – на цилиндрической стеле сохранились внушительные мраморные мужские тестикулы.

      Памятник фаллосу – памятник пробуждению, началу творения, светлой стороне жизни.

      А вот памятник вагине найти очень трудно. Потому что вагина – это сумерки, тёмная пещера, ворота в ад, который только в воображении юнцов и неуравновешенных романтиков рисуется раем земным.

      В средневековой немецкой книге «История доктора Иоганна Фауста» Мефостофиль говорит главному герою: «Ибо поистине говорю тебе: ад, чрево женщины и земля ненасытны».

      ПУТЬ В ТУМАНЕ

      Пустыня… Городская пустыня с миражами домов и площадей, затянутых холодным осенним туманом.

      Из вечернего мрака выступает белая фигура Христа. Он в задумчивости смотрит на расползающийся по норам человеческий муравейник.

      Твой путь к Нему – не спасение, а мука, падения, постоянные пытки и стигматы. Утешает лишь негаснущая надежда на возможность спасения.

      ОДА ВЕСНЕ

      Но однажды все-таки приходит весна. Первыми о ней сообщают южные ветры и перезимовавшие в парке птицы.

      При вашем приближении стайка воробьев взлетает с прошлогодней травы и рассаживается живописными группами на голых ветвях липы. Воробьи напоминают музыкальные знаки на нотных линейках дерева.

      Кажется, что они ждут только прихода Оливье Мессиана, чтобы тот записал их «Оду весне».

      Страницы прошлого листая

      СТАРЫЕ ПЕРЧАТКИ

      Мой дед носил коричневые шерстяные перчатки. Они напоминали хлопчатобумажные носки, которые я, воспитанник века эластика, инстинктивно презирал. И всегда злился, когда зимой в морозы дед предлагал мне надеть его перчатки взамен моих кожаных «на рыбьем меху».

      Прошло десять лет. Дед умер. Однажды я куда-то торопился и, не найдя своих перчаток, – все тех же, «на рыбьем меху», но уже не единожды заштопанных, – сунул в карман старые дедовские перчатки. И на улице, посреди необычно холодной для наших мест зимы, почувствовал, что рукам непривычно тепло.

      Позже у этих перчаток обнаружилось ещё одно достоинство: ими было удобно растирать замерзающие на морозе уши и нос. Впервые поднеся перчатку к лицу, я почувствовал чуть различимый знакомый запах. Так пахло от деда, когда, лаская, он прижимал меня к себе.

      Теперь же он слал свой привет и тепло из холодной бесконечности, даже там продолжая волноваться за меня.

      ВСПОМИНАЯ НАШИ ДАТЫ

      Той далёкой уже осенью исполнилось 110 лет со дня рождения моей прабабушки Феоктисты Ульяновны. Широкой общественностью эта дата не отмечалась. Моя прабабушка не была революционным деятелем, писательницей или ученым. Она была обыкновенной украинской женщиной, пережившей несколько войн и вырастившей троих детей.

      На её СКАЧАТЬ