Лизавета Синичкина. Артур Олейников

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ богу молиться за твои то слезы. Вот придет, и спросишь, где был? Пьяный придет, по морде тряпкой ему. А не придут, сами пойдем и за патлы притянем.

      – У меня не получится. Не могу я так, не приучена.

      – Научишься. Я научу. Успокаивайся, казачка. Пошли умываться. На Дон пойдем. Гулять будем. Я тебя с соседкой познакомлю. Изменилась ты. Ну, ничего, воля, она лечит. Никуда он от нас не денется. Успокаивайся, кому говорят. Ну, все, все, вытирай слезы, к соседке пойдем. Надо зайти, а то обидится.

      Соседка казачка, парикмахерша подробно расспрашивала, как Галя жила у мужа. За что ее держали, о порядках и обычаях иноверцев. Слушала и стучала кулаком по столу. Как-то сразу она накинулась на подругу Савельевой, как это бывает у стариков, когда они встречают новые, прежде незнакомые лица.

      – Правильно сделала, что ушла, – говорила баба Клава. Нечего кровь пить. Ишь, в моду взяли. Нет на них казаков. Вот станешь меня досматривать, я тебе дом отпишу. Будет угол на старости лет. Ты кушай, кушай. Они тебя там, поди, и не кормили? Сало бери. Копченое. Поди, ты и вкус его забыла? Вера, водки принеси. Там на антресоли. Они водку не пьют?

      – Муж не пил, а тесть иногда, но только, как от простуды, – тихо отвечала Галя, робко кушая за накрытым на кухне столом, но что и от простуды бабе Клавы было достаточно.

      – Пьют! Так я и знала, – закричала баба Клава. Небось, и по нашему ругаются?

      – Я не слышала. Не принято у них. Они все молча.

      – Ну, ты посмотри. О, заразы говорить тебе, говоришь, не давали! И в церковь нашу не ходят. Не пускали они тебя в церковь? Не пускали?

      – Я сама не ходила. Отвыкла.

      – Конечно, отвыкла. Я с ними пожила бы, сама перестала бы ходить.

      Савельева принесла водку.

      – Вера, Галя у меня станет жить. Я старая, а тебя вечно не дозовешься. И нечего ей там у тебя. Развела проходной двор. А ей, какой-никакой угол останется.

      – Да у нее там, как будто любовь, – рассмеялась Савельева.

      – Что! Уже успели. О, сучки.

      – Да. И плакали сегодня на пару.

      Баба Клава стукнула ладонью об стол.

      – Это ты, Верка, виновата. Драть тебя надо. Срам развела.

      – Да не говорите, баба Клава. Перевелись казачки. Пока найдешь такого, кто остудит.

      Соседки рассмеялись, и Галя смеялась. Как цветок, занесенный в дом с мороза, оттаивает и распускается, сердце Гали, согреваясь от родной речи и заботы, начинало биться совсем по иному, многое, что прежде казалось непозволительным, теперь постепенно начинало восприниматься согревшимся сердцем не таким уж страшным. Даже тот же смех. Не боясь, что на нее бросят косой взгляд, что ее осудят, Галя за многие годы впервые открыто смеялась. И начинала казаться не такой уж рябой и некрасивой.

      – А что ревели?

      – А что бабы ревут. Не любит.

      – Это кто же такой?

      – Да Костя.

      – Кто! Кацап этот. И нашли, по ком реветь.

      – И я ей о том же.

СКАЧАТЬ