Молитва за меня, или Игра судьбы. Олег Владимирович Печинин

Чтение книги онлайн.

      По коридору санитар вез каталку, на которой лежал отец – весь в каких-то трубках, с белым лицом, с закрытыми глазами.

      Мама почти бежала за хирургом.

      – Нож прошел рядом с сердцем, срочно везем на операционный стол. Пока сказать ничего больше не могу.

      Хирург не смотрел на маму.

      – Доктор, он будет жить?

      Доктор остановился, бросил взгляд на мокрых Аркашку и мать.

      – Принесите полотенце, – сказал он медсестре и удалился в операционную.

      В отделение зашел друг отца Сергей. Было видно, что он чувствовал себя виноватым.

      – Сергей, как это произошло, ты же был с ним?

      Сергей, как на допросе, переминался с ноги на ногу, отдувался, но все же выдавил из себя объяснение произошедшего.

      – Да. Сидели в «Севере», выпивали, Володя играл на гитаре, пел. Все было спокойно. Тут мимо проходит какой-то черт, в руке нож. Молча размахивается, бьет в спину и убегает. Ванька-Шарик за ним побежал, но тот через стадион свалил и испарился.

      – Вовка, ну как же так? Как же нам теперь быть? – мама смотрела в бесконечность, говорила тихо, постепенно переходя на движение губами, – Вовка, Вовка…

      Ее взгляд просветлился.

      – Аркашка!

      Мама повернула голову к Аркашке, протянула руки, и он бросился к ней. Анфиса обняла его, прижимая к себе.

      – Мам.

      Операция продолжалась долго. Мать сидела, закрыв лицо руками, а Аркадий ходил по коридору, то и дело натыкаясь на страшные плакаты. На одном из них какой-то военный шел в черных очках и с инвалидным костылем. На плакате сверху было написано: «Не пей метиловый спирт», а внизу – «Древесный спирт – опасный яд». С другого плаката на него смотрел скелет в черном балахоне и с косой в руке, на балахоне угадывалась нечеткая надпись: «Холера».

      Аркадий принес маме воды в граненом стакане.

      Громко проскрипев, открылась дверь, пришел тот самый хирург.

      – Мы сделали все, что смогли. Пока определенного ничего сказать не могу. Эта ночь будет решающей, – буднично отчитался он, явно делая это даже не десятый раз.

      – Спасибо, – ответила мама.

      Ночью отец умер.