Уйдя из очереди. Повести и рассказы. Валерий Рябых

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ смахивающий с небесной лазури последние, рваные клочки серо-землистой хмари.

      Отменно накормленный конь ретиво несется, раздувая влажные ноздри, ему и невдомек, какая юдоль творится в душе седока, какой камень лег тому на сердце, жеребцу безразлична пустота, обступившая его хозяина, коню никак не понять, что они держат путь в никуда..

      Облов надеялся сыскать пристанище у давно знакомого крестьянина-богатея, одного из столпов волостного села Рождественно. Человек этот – Кузьма Михеевич Бородин, приходился старшим братом одного неумного приказчика, к слову сказать, выпестованного и выведенного в люди семьей Михаила. Отметив эту оборвавшуюся связь, Облов невольно вспомнил отчий дом, перед глазами встали любезные сердцу образы умерших родителей. По сегодняшним, принятым в Советской России меркам, его отец – Петр Семенович принадлежал к сельской буржуазии, отнюдь не ровня воротилам кулацкого пошиба, теперь его сочли бы настоящим капиталистом. Он держал водяную мельницу, которая досталась ему еще от старшего Облова, Семена Марковича – деда Михаила. Своими трудами он последовательно, на протяжении четверти века, скупал к ней у разорявшегося местного помещика его мастерские, фермы, конюшни, рыбные пруды.

      Михаилу представились осклизлые, замшелые стены старой мельницы, хищное чавканье водяного колеса. Словно в яви почувствовался хладный дух гнилой сырости тянущий из-под свай, на которых гнездилась вся обширно разросшаяся конструкция. На этот идиллическом фоне, подобно истертым кадрам старой кинохроники изобразились и сами мельничные рабочие, обсыпанные с ног до головы мукой, послышались их веселые прибаутки, зримо почуялась сила их натруженных рук, легко вскидывающих на хребет пятипудовые мешки. Ему привиделись также расхристанные подводы помольщиков, извечно скученные на высоком берегу реки. Вкруг них собирался праздно шатающийся люд, влекомый к мельничному сборищу возможностью почесать языки и показать себя, этакий вечевой сход. На самой же мельнице жизнь была постоянно напряженная, круговерть не затухала даже в выходные дни. Лишь по большим государевым и церковным праздникам там, наконец, наступала благостная тишина. Правда, к вечеру благодать завершалась шумом и гамом пьяной толпы на крутояре, выходившей стенка на стенку. Любит русский мужик попотчевать себя в удовольствие кулачными битвами (не столь уж потешными), и по правде сказать, совсем не до первой крови…. Случается насилу отливают колодезной водой. Порой и сам Петр Семенович, засучив рукава, обнажив мосластые кулаки, становился в ряд, разумеется, его старались не зашибить, только тешили, мужики понимали, как ни как – благодетель.

      Вспомнилась и расположенная у въезда в лес отцовская пилорама. Неистовый визг паровых пил, округ желтые штабели свежих распущенных досок, россыпи горбыля, горы пахучих и мягких опилок. И среди сосново-душистого мира снует приказчик дядя Игнат в своем обсыпанном перхотью сюртучке, с непременным дерматиновым портфелем подмышкой, с вечно слезящимися глазами и луководочным запахом изо рта. Игнат Михеевич, СКАЧАТЬ