Полдень, XXII век. Страна багровых туч. Путь на Амальтею (сборник). Аркадий и Борис Стругацкие

Чтение книги онлайн.

      Они засмеялись, рассматривая друг друга. Потом Кондратьев спросил:

      – Слушай, Женя, откуда у тебя эта трасса через физиономию?

      – Эта? – Женя пощупал пальцами шрам. – Неужели еще видно? – огорчился он.

      – А как же, – сказал Кондратьев. – Красным по белому.

      – Это меня тогда же, когда и тебя. Но они обещали, что это скоро пройдет. Исчезнет без следа. И я верю, потому что они все могут.

      – Кто это – они? – тяжело спросил Кондратьев.

      – Как – кто? Люди… Земляне.

      – То есть мы?

      Женя заморгал.

      – Конечно, – сказал он неуверенно. – В некотором смысле… мы.

      Он перестал улыбаться и внимательно поглядел на Кондратьева.

      – Сережа, – сказал он тихо. – Тебе очень больно, Сережа?

      Кондратьев слабо усмехнулся и показал глазами: нет, не очень. «Но скоро будет очень», – подумал он. Все равно Женя хорошо сказал: «Сережа. Тебе очень больно, Сережа?» Хорошие слова, и он хорошо их сказал. Он сказал их совершенно так же, как в тот несчастный день, когда «Таймыр» зарылся в зыбкую пыль безымянной планеты и Кондратьев во время вылазки повредил ногу. Было очень больно, хотя, конечно, не так, как сейчас. Женя, бросив кинокамеры, полз по осыпающемуся склону бархана, волоча за собой Кондратьева, и неистово ругался, а потом, когда им удалось наконец выкарабкаться на гребень бархана, он ощупал ногу Кондратьева сквозь ткань скафандра и вдруг тихонько спросил: «Сережа. Тебе очень больно, Сережа?» Над голубой пустыней выползал в сиреневое небо жаркий белый диск, раздражающе тарахтели помехи в наушниках, и они долго сидели, дожидаясь возвращения робота-разведчика. Робот-разведчик так и не вернулся – должно быть, затонул в пыли, и тогда они поползли обратно к «Таймыру»…

      – О чем ты хочешь писать? – спросил Кондратьев. – О нашем рейсе?

      Женя с увлечением принялся говорить о частях и главах, но Кондратьев уже не слышал его. Он смотрел в потолок и думал: «Больно, больно, больно…» И как всегда, когда боль стала невыносимой, в потолке раскрылся овальный люк, бесшумно выдвинулась серая шершавая труба с зелеными мигающими окошечками. Труба плавно опустилась, почти касаясь груди Кондратьева, и замерла. Затем раздался тихий вибрирующий гул.

      – Эт-то что? – осведомился Женя и встал.

      Кондратьев молчал, закрыв глаза, с наслаждением ощущая, как отступает, затихает, исчезает сумасшедшая боль.

      – Может быть, мне лучше уйти? – сказал Женя, озираясь.

      Боль исчезла. Труба бесшумно ушла наверх, люк в потолке закрылся.

      – Нет-нет, – сказал Кондратьев. – Это просто процедура. Сядь, Женя.

      Он попытался вспомнить, о чем говорил Женя. Да, повесть-очерк «За световым барьером». О рейсе «Таймыра». О попытке проскочить световой барьер. О катастрофе, которая перенесла «Таймыр» через столетие…

      – Слушай, Евгений, – сказал Кондратьев. – Они понимают, СКАЧАТЬ