Системы мира и миры систем. Александр Самсонов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ выше. Для сравнения приведем аналогичную формулировку в биологическом варианте системного подхода: организм (система) обеспечивает связность частей (органов или элементов), в свою очередь своей работой отдельные органы обеспечивают гомеостазис организма, поддерживая тем самым связанность воедино всех его частей. Сегодня уже достаточно понятно, что теория относительности являлась системной теорией изначально, так как проводила совместное рассмотрение системы (отсчета) и вида законов (природы), которые в этой системе действуют. В то же время теория систем и теория относительности не «слились в экстазе». Работы Эйнштейна в Швейцарии и Богданова в России появились практически одновременно, однако теория систем оформилась почти на 50 лет позже, в работах Берталанфи. При этом ни в «Тектологии» Богданова, ни в теории систем Рапопорта и Берталанфи не содержится математического аппарата, который бы позволил перекинуть мостик взаимопонимания между этими теориями.

      Но развитие идей относительности привело к другому важному явлению в жизни науки – рассмотрению систем нелинейных уравнений, отвечающих за описание искривленного пространства – времени (исследованием нелинейных систем в дальнейшем занялась синергетика). В ОТО пространство искажается вблизи масс и тем самым теряет евклидову линейность. При этом появляются и асимптотические решения, и сингулярности – такие как «черные дыры» и «кротовые норы» в пространстве – времени. Если теория Ньютона была теорией взаимодействия отдельных тел, то теория Эйнштейна – это теория взаимодействия поля и «погруженных» в него масс, которые изменяют поле; закон сложения этих взаимодействий просто обязан быть нелинейным; результат не подчиняется принципу суперпозиции или аддитивности в той же мере, в какой система отличается от простой суммы своих частей. Таким образом, нелинейность системы заложена в самом ее описании. Проблема описания таких систем – основная задача тензорного исчисления[35], которое избавляет нас от произвола в трактовке свойств объекта, связанного с выбором системы отсчета, путем отыскания инвариантных величин. Только для таких величин законы в разных системах отсчета одинаковы; поиск инвариантов – это «плата» за свободу, которую мы обретаем при переходе из одной системы в другую.

      Когда одни и те же объекты могут описываться в рамках разных теорий, разных картин мира, разных онтологий, возникает неустойчивость восприятия. Возникает потребность рассматривать мир как вечное становление, а не как вечное возвращение; мир обретает подвижность и самоорганизацию, напоминая (по образному выражению Эриха Янча) «шепчущий сад». Переход от одной теории к другой сопоставим с такими явлениями, как религиозное обращение, а также с известным в психологии явлением переключения – одно и то же изображение можно увидеть по-разному. Томас Кун, рассматривая смену научных парадигм, приводит такой пример: если нарисовать объемное изображение куба на бумаге, можно увидеть его обращенным то в одну, то в другую сторону СКАЧАТЬ