Соленое детство в зоне. Том 1. Детство в ГУЛАГе. Николай Владимирович Углов
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Соленое детство в зоне. Том 1. Детство в ГУЛАГе - Николай Владимирович Углов страница 38

СКАЧАТЬ летишь с визгом к земле, как на парашюте. Не раз и не два мы падали с Алихновичем, когда не рассчитаешь дерево, и оно резко обламывается. Один раз я упал так, что был без сознания несколько минут, не мог никак вздохнуть. Дыхание замерло, больно ужасно, из глаз слёзы, стону. Но вот, наконец, первый вздох! Ура! Жизнь продолжается! Несколько дней после этого случая больно было вздохнуть, грудь, бока болят. Но пройдёт немного времени и опять тянет покататься на деревьях.

      По вечерам в свободное время иногда собирались на спортплощадке учителя, пионервожатые, взрослые и некоторые младшие воспитанники, рабочие кухни и даже несколько деревенских – поговорить, поделиться новостями, погрызть коноплю, семечки и просто пообщаться. Радио, света, телефона, газет на деревне ещё не было. Все новости доходили через людей, ездивших на быках и, редко, на лошадях в областной город по работе. А первая машина появилась у нас только в 1949 году.

      Так вот, заведут взрослые костерок от комаров, вынесет Спирина пару керосиновых ламп, все рассядутся кружком и потечёт тихо беседа. Кто-нибудь спрашивает:

      – Виктор Павлович (Татьянин), Иван Афанасьевич (Коржавин), Михаил (Мозолевский) – расскажите о войне!

      Затянутся махрой фронтовики и начинают по очереди рассказывать о прошедшей неслыханной войне, о своих убитых и покалеченных товарищах, о военных страданиях, приключениях и подвигах.

      Запомнил рассказ Коржавина, как он чудом спасся от смерти. Курит, сплёвывает постоянно и негромко рассказывает:

      – Был как-то жестокий бой. Немцы бомбили нас беспрерывно – и с воздуха, и миномёты, и артиллерия. Оглушило меня и контузило. Очнулся, наших нет, лежу раненый в глинистой луже в окопчике. Пролежал час или два, чуть очухался, слышу вдалеке разговор. Высунулся – немцы с автоматами наперевес тихо идут. Притворился мёртвым, ещё глубже в грязь залез, только голова торчит над водой. Вдруг, когда немцы уже были рядом, на нос возьми и прыгни лягушонок. Уселась лягушка, скребёт лапками в самые ноздри, того и гляди чихну. Терплю изо всей силы, т.к. чую – немец на меня смотрит. Пнул он меня сапогом, лягушка спрыгнула, а немец пошёл дальше. А потом меня через ночь спасли наши.

      Я любил слушать такие рассказы о войне, прикорнув где-нибудь, чаще около Ольги Федосеевны. У женщин уйма других разговоров – о жизни, работе, семье, детях. Спирина рассказывала, как они спаслись от голода, заманивая и ловя собак и кошек, которых убивали, варили и ели.

      Татьянина, молодая красивая женщина перебивает:

      – А вы знаете, что в нашей деревне живёт ведьма? В самом крайнем доме, как идти на Жирновку, проживает старая бабка Силаиха. Притворяется больной и немощной, а на самом деле ночами она превращается в чёрного огромного ужа, который выдаивает, высасывает из вымени соседских коров молоко. Ей богу, сама видела в своём хлеву этого ужа! Висит на сосках, раздувается, а корова плачет.

СКАЧАТЬ