Подмосковные вечера. История Вана Клиберна. Как человек и его музыка остановили холодную войну. Найджел Клифф

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ были высотой всего около 2,5 метра, а окна выходили на задворки зданий, стоявших на 58-й улице. Вану это было очень удобно: в сумраке ему лучше спалось. По его просьбе телефонная компания установила ему аппарат с длинным шнуром, чтобы он мог говорить, лежа в постели или находясь в ванной комнате. Ван сам выбрал декор квартиры: светло-сизые обои для гостиной и яркий «китайский» красный цвет для крошечной кухни, напоминавшей лакированную шкатулку [SH; VCL, 68–69]. Кухонные полки обычно пустовали; здесь стояло только несколько бокалов – достаточно для приема пары-тройки гостей. Диван-кровать, позаимствованный у родителей, поместился у стены гостиной; а все остальное место в комнате занял двухметровый рояль Steinway, накрытый одеялом для приглушения звука. После переезда сюда Ван для вдохновения начал посещать музеи и антикварные магазины, а также участвовать в аукционах. В результате в квартире появились мутные картины маслом по цене один доллар за штуку и старые зеркала, которые он ставил у камина, чтобы замаскировать грубо окрашенные кирпичи…

      Ему было удобно так жить. Он ужинал в хороших ресторанах с друзьями, которые любили составить ему компанию. Он обедал в одиночку в ресторане Tavern в Carnegie Hall, где официанты советовали заказывать сэндвич с мясом, тушенным в горшочке, и приносили закуску на двух ломтиках ржаного хлеба [VCL, 83]. В подвале его дома был магазин цветов, где он тратил отложенные на обед деньги на букеты для секретарш CAMI [SH], которые работали в здании Steinway – оно находилось в том же квартале, по соседству с «Голгофой». Офис Билла Джадда также находился в том же здании, и каждый день в десять часов утра Наоми Графман, которая ушла из фонда Левентритта и стала работать на Джадда, звонила миссис Хьюз на коммутатор Osborne[123]:

      – Могу я поговорить с Ваном? Спасибо!.

      – Ту… Ту… Ту…

      – Подъем! Пора вставать!

      – М-м-м-м-м…

      Для Наоми… он оставался милым забавным мальчиком, который, прижав нос к стеклу, большими глазами смотрит на все, что делается за окном.

      Она звонила ему каждые десять минут, пока около одиннадцати он не вставал. В 12:45 открывалась дверь, которая находилась слева от ее стола с пишущей машинкой, и в проеме возникала его кудрявая голова. «Дорогая, я страшно голоден», – обычно говорил он. Они шли вниз, в Beefburger Hall, и обедали гамбургерами по 35 центов или, если Наоми решала покутить, чизбургерами по 45 центов [124]. Для Наоми, которая была старше Вана на пять лет, он оставался милым забавным мальчиком, который, прижав нос к стеклу, большими глазами смотрит на все, что делается за окном. Он всегда казался ей невероятно милым – кроме одного раза, когда его родители двое суток не сообщали, где они находятся, и он взбесился, обзванивая все места, в которых они могли быть, пока наконец не разыскал маму с папой[125].

      До тех пор пока Сол Юрок не отвечал на запросы, а Советский Союз был отгорожен непроницаемым железным занавесом, мечты Вана посетить Россию оставались СКАЧАТЬ