Вся Отечественная война 1812 года. Полное изложение. Любомир Бескровный

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ невыгодном положении, в каком она находится в настоящее время. Разбросанность сил и средств заставит «начать войну отступлением с целью сосредоточиться и избегнуть отдельных неудач»[150].

      Идею Фуля Беннигсен считал совершенно неудовлетворительной, так как она не соответствовала «ни характеру народа, ни настроению армии, ни местностям и еще менее тем обстоятельствам и условиям, в которых находились обе стороны»[151]. Он, как и Багратион, считал целесообразным предупредить Наполеона и нанести удар по корпусу Удино, который выдвинулся слишком далеко и оказался в изолированном положении. Однако Фуль не одобрил эту диверсию, полагая, что этим подвергнется риску «целое для весьма малого», и предложение Беннигсена не было реализовано.

      В Петербург и в Главную квартиру поступило несколько предложений от иностранных военных и политических деятелей. В них также рекомендовалось вести с Наполеоном оборонительную войну. Наиболее обстоятельным был план д’Алонвиля, составленный им по просьбе неаполитанского посла в России герцога Серра-Каприона и переданный Александру I через адмирала Н. Мордвинова. Предложение д’Алонвиля состояло в том, чтобы заманить французскую армию внутрь России, оторвать от баз и в глубине страны нанести ей поражение. «Нужно, – писал он, – вовлечь Наполеона в войну медленную и разорительную»[152].

      В таком же духе делал рекомендации бывший маршал Наполеона наследник шведского престола принц Бернадотт. Он считал возможным «отступить за Двину и временно, может быть, далее». При этом одна армия могла отходить на Динабург, а другая – к Москве или Твери. Бернадотт рекомендовал вести затяжную войну. В случае удачи следовало вести наступление в направлении Восточной Пруссии и действовать через Кёнигсберг на Данциг. При этом он большое значение придавал планируемым действиям русско-шведской армии через шведскую Померанию в тыл Наполеону и даже считал возможным выступление Турции на стороне России.

      На оборонительных действиях настаивал также прусский представитель Кнезебек, который был в Петербурге в начале 1812 г. Но он лишь развивал идею Барклая-де-Толли, сущность которой была известна ему от Штейна или от Нибура. Нового он ничего не сообщил. Наконец, подал записку об укреплении западных границ полковник Э. Ф. Сен-При (вскоре перешедший на русскую службу)[153]. Сен-При подчеркивал, что «укрепления не должны считаться единственно вспомогательными средствами для армии: они не только должны способствовать движениям оных в войне наступательной, но и доставлять оным безопасность в оборонительном положении»[154]. Следовательно, и Сен-При полагал возможным вести наступательный образ действий.

      Удивительным было не обилие всякого рода проектов, а то, что Александр I, получая их, не считал нужным сообщать о них главнокомандующим войсками, что он держал в неведении о своих замыслах Багратиона и А. П. Тормасова и лишь советовался со своими приближенными. Об этом знал СКАЧАТЬ