Взгляд изнутри. Тали Гофман

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – Вы должны догадываться, что время в больничной палате тянется бесконечно долго. Настолько долго, что это становится невыносимо каждую минуту твоего бодрствования. Особенно, когда ты не можешь встать. Хотя, наверное, это не имеет особого значения, так как ходить-то всё равно негде, да и желания, само собой, нет. Ещё ужаснее, что чем крепче становится организм, тем меньше желания спать, а разглядывать свою палату сутками – штука совсем невесёлая. Пошарканные стены, вдоль которых стоят треноги для капельниц, ужасные скрипучие койки, как в лагерях, пол, покрытый изрядно износившимся линолеумом, – в общем, всё, что меня окружало, действовало на меня угнетающе. Безумно чесались ноги, которые, кстати, были в гипсе. И голова гудела. Первые дни я даже не могла толком разглядеть, что меня окружало, потому что когда открывала глаза, видела только черные пятна. Но, по прошествии времени, я об этом не особо пожалела. Тело было тяжёлым, да и вообще я его плохо чувствовала. Развлекалась я тем, что делала упражнения для пальцев рук, которые придумала сама.

      – Кстати, тот факт, который я описываю в своём дневнике, касающийся покалывания по всему телу.. – Элис посмотрела на репортёра, как бы стараясь увидеть, понимает ли он, о чём она говорит, -.. помните? Ведь это необычно, если учесть, что я потеряла чувствительность ног больше, чем на месяц. Много раз я задавала себе вопрос: действительно ли в тот день я их всё ещё чувствовала? Или это просто было моё желание. Как Вы считаете?

      – Знаете, я не медик. Но, наверняка, шок после пробуждения мог иметь такую силу, что вылилось в такие последствия. Спинальный шок, кажется, именно так и возникает: из-за потрясений… Репортёр был абсолютно неуверен в том, что сказал, честно, он и не понял сам, зачем решил ответить Элис. Но, кажется, её мало всё это волновало. Она с невозмутимым видом продолжала дальше…

      – Первые две недели я лежала в палате для пациентов, которые перенесли сложную операцию. Врачи, которые посещали меня чуть ли не каждый час, шутили, что это палата для больных «с пылу с жару». Рядом было ещё три кровати, но занята была только одна. Там было всё очень печально: один сплошной гипс, как будто статуя из музея. Если сравнивать момент, когда этого человека сюда привезли и вот сейчас, – едино, никакой разницы, он даже ни разу не пошевелился. Лишь изредка я слышала что-то похожее на мычание, что давало мне надежду на то, что всё-таки это существо вполне одушевлённое.

      Там, в больнице, я чувствовала себя очень некомфортно. Некомфортно – это даже не то слово, оно не описывает весь спектр эмоций, которые во мне бушевали. Я лежала, прикованная к кровати, в незнакомом холодном помещении, рядом с каким-то незнакомым мне человеком. По коридору, который, кстати, был мне очень хорошо виден, так как дверь по обыкновению была у нас распахнута, потому что во второй части палаты находился туалет, сновали туда-сюда медики и пациенты, мелькали носилки, кровати на колёсиках, гудели голоса. СКАЧАТЬ