Прошедшие войны. II том. Канта Хамзатович Ибрагимов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и попробуем, – стал раскрывать бутылку Курто.

      После первого глотка из пиалы долго молчали, Цанка делал вид, что смакует, хотя ничего так и не понял – привык к водке.

      – А ты изменился, Цанка, сильно изменился, – печально сказал Курто, глядя в лицо друга.

      – Да, бывает, а вот ты как был красавцем, так и остался.

      С коньяком разделались играючи, после пошли к Курто, там пили до утра, всё вспоминали, рассказывали друг другу о жизни, о поворотах судьбы, под утро пели песни молодости, как бы невзначай вспомнили Кесирт – тут даже Курто прослезился. Под утро Цанка проводил друга до Махкетов, пообещал приехать в гости, с сожалением и грустью расстались.

      Ровно через неделю Арачаев Цанка решил воспользоваться приглашением друга – пошел в Грозный. Город преобразился, похорошел, стал чище и богаче. От прежнего хаоса и чехарды ничего не осталось. Чувствовались дисциплина и порядок. Лица людей были строгими, напряженными и даже напыщенно-целеустремленными. Все это напоминало магазин игрушек, который случайно посетил Цанка в далеком Магадане. Даже милиционеры, стоящие на перекрестках со свистком во рту, в своих движениях и во взгляде так закостенели, что казалось – они находятся здесь вечность, а если и удаляются по нужде, то строгость и революционная решимость их суровых парафиновых лиц не изменится.

      Найти дом Зукаева оказалось нетрудно, квартира друга находилась в самом центре города, в одном из новых трехэтажных кирпичных домов. Цанка, восторженно оглядываясь, поднялся на второй этаж, остановился в широком подъездном проеме у большой, красиво отделанной дубовой двери. Долго не решался постучать, отчетливо слышал биение сердца, наконец несильно ударил несколько раз кулаком. Тишина. Стукнул еще. За дверью раздался шум, молодой женский голос что-то крикнул на русском языке. Щелкнули замки, распахнулась дверь, показалась женщина лет тридцати, смуглая, полноватая, без талии, по-господски ухоженная. Она с удивлением уставилась на пришельца.

      – Вам кого? – спросила она на полузабытом чеченском языке с горским диалектом.

      – Я к Зукаеву Курто, – выпалил Цанка.

      – А его нет дома.

      – Меня зовут Цанка… Арачаев, я из Дуц-Хоте, я… мы выросли вместе, – замялся он в дверях.

      – Ну… тогда заходите.

      Цанка осторожно вошел в освещенный электрической люстрой просторный холл.

      – Это вам от моей матери, – протянул он небольшой сверток женщине.

      – Да зачем это, – смутилась хозяйка, как показалось Цанке, несколько брезгливо, одними пальцами взяла накануне тщательно выстиранную, выглаженную единственную скатерть в доме Дихант.

      Внутри этой с болью оторванной от хозяйства старой скатерти находились домашний сыр, топленое буйволиное масло, немного сушеного мяса дикого кавказского тура и пара длинных дешевых конфет, купленных Цанком уже в городе для детей друга.

      Жена Курто мягко положила сверток СКАЧАТЬ