То ли горько, то ли сладко. Василий Михайлович Мищенко-Боровской

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ сюжета противостояния Кремля и парламента происходило на моих глазах в буквальном смысле, поскольку трудился тогда в злосчастном Верховном Совете. И, чего греха таить, не был сторонником его руководителей. БН олицетворял в то время во многих умах стремления и надежды на перемены. Поэтому после знаменитого Указа 1400 наша группа покинула Белый дом и включилась в формирование нового парламента – Федерального Собрания. Что происходило потом, всем хорошо известно. На первых выборах победил В.Ф.Жириновский. Грабительская приватизация, танки с московских улиц вскоре докатились до Грозного, БН клялся «лечь на рельсы», подшофе дирижировал немецким оркестром, да так умело, что в собственной стране случился дефолт.

      Когда-то в прошлом, еще на II съезде РСДРП, знаменитый марксист Г.В.Плеханов, походя, сформулировал тезисы поведения революционной власти по отношению к парламенту. В зависимости от его лояльности. Старику не повезло: он увидел собственными глазами разгон Учредительного Собрания, разгул революционной шпаны. И повезло одновременно, поскольку не увидел того, что произойдет в России потом. Но умирая, пришел к заключению, что революция опошлена, а Ленин, к сожалению, не арестован. Только какое дело до этого миллионам жертв революционной целесообразности, в число которых попали убиенные в октябре 93-го? И те двое, погибшие рядом со мной у Белого дома.

      Вот и годовщина Октябрьской Революции,

      Но в девяносто третьем в столице опять буза.

      Смогут ли там понять нас, в далекой Турции,

      Боремся почему же мы то против, то за.

      На Тверской, Краснопресненской и у Кремля

      Толпы разных гражданских вокруг костров,

      Тупо затаилась уставшая от побоищ земля,

      Ждут давно развязки Питер, Казань и Ростов.

      Близится уже к концу штурм в Останкино,

      Мёртвые тела собраны и рядком лежат,

      Слёзы впереди еще горькие мамкины,

      И проклятия тем, кто судьбою страны вершат.

      Утром – Белый дом, окруженный танками.

      Залпы прямой наводкой. Вот и в мое окно

      Лупят вовсю зажигательными болванками,

      Дедушка, видать, не трезвый, ему всё равно.

      С крыш домов снайперы бьют очень прицельно,

      Кто-то рядом со мной в асфальт уткнулся лицом,

      Свитер в крови и на шее крестик нательный,

      А на безымянном пальце сверкнуло кольцо.

      К ночи сдался горящий оплот революции,

      Вот и арестованные с поднятыми руками,

      Дела там нет никакого, в далекой Турции,

      Скольких развезут по моргам грузовиками.

      Всё проходит. Стала историей эта кома.

      И мне сейчас потому больнее вдвойне,

      Что пацан, застреленный у Белого Дома,

      Выучить не успел урок о гражданской войне.

      Поэт в России больше, чем поэт?

      Вопрос меня СКАЧАТЬ