Записки бывшего директора департамента министерства иностранных дел. Владимир Лопухин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ их балуя, развлекая, одаривая за счет сбережений, накопленных за время сидения в подмосковном имении.

      В числе ярославских помещиков был еще другой севастопольский герой, чье имя отмечено в летописях войны 1854–55 гг.[74], моряк Михаил Федорович Белкин. Ему принадлежало прекрасное имение на впадающей в Волгу реке Которосли, в стороне от московского тракта, с которого сворачивали к нему от расположенного на этом тракте села Кормилицына, невдалеке от имения поэта Н. А. Некрасова при селе Карабихе. Михаил Федорович, не только доблестный герой войны, но и редкой души прекрасный человек и хороший служака, продолжавший и после войны служить в Морском ведомстве в Петербурге, был хозяином своего имения отменно плохим. Хозяйства он не знал и им не занимался, наезжая в имение с семьею только летом на дачу. Сдавал имение в аренду основательно его грабившим местным кулакам. Дела его были в настолько плачевном состоянии, что сдавался на лето внаем под дачу и главный дом в имении, и Михаил Федорович ютился с семьею в небольшом флигельке. В другом проживал арендатор имения. В местных выборных учреждениях Михаил Федорович участия не принимал.

      Ближайшим его соседом был бывший аракчеевский адъютант, старик-помещик Кузьмин, замечательный настолько крепкою старостью, что умер 97 лет от роду в поле от удара, наблюдая за полевыми работами. 93 лет он еще танцевал мазурку. Этот крепкий старик был и помещиком крепким. И име[75]

      Немного дальше по Московскому тракту хозяйничал в имении Кобякове отставной гусар начала прошлого века Александр Григорьевич Высоцкий. Расчетливый был старик. И сохранил и имение, и недвижимость в самом городе Ярославле. Но постепенно и его дела расстраивались. Имение запускалось. Расчетливость не могла заменить недостававших Александру Григорьевичу и так и не усвоенных им за всю его долгую жизнь навыков и знаний в сельском хозяйстве, за отсутствием склонности к работе на земле.

      В имение в Даниловском уезде вернулся в начале восьмидесятых годов прошлого столетия из долгой ссылки по политическому делу в Сибири Яков Афанасьевич Ушаков. Я его хорошо знал и был в близких товарищеских отношениях по университету с его старшим сыном Константином Яковлевичем. Однако естественно меня интересовавшие обстоятельства и причины ссылки Якова Афанасьевича мне так и не удалось узнать от него самого или от его сына[76]. Непонятная его и его семьи скрытность в этом отношении давала повод злым языкам утверждать, в умаление общественных симпатий к «пострадавшему», что пострадал он не за убеждения, каковых будто бы у него никаких и не было, не за деяния, которых не совершил, даже не за намерения, которых не имел вовсе, а лишь потому, что по легкомыслию совсем еще молодым человеком дал себя вовлечь в конспиративную организацию, не зная, что ею замышляется конспирация. Полагал, что дело сводится к либеральным разговорам, а полиберальничать он был не прочь. Дело было модное СКАЧАТЬ