Стёртые лица. Ксения Кошелева

Чтение книги онлайн.

      Когда ей было четыре года, они пришли в первый раз.

      Нужно было вести себя тише и примерней, чем в церкви, не сморкаться, не плеваться, не ковырять в носу и не бегать сломя голову, и, конечно же, не драться ни с кем, даже не замахиваться. Вот тебе краски, вот карандаши, рисуй, а если будут задавать вопросы, отвечай на них, но при этом сиди смирно, не вставай и не болтай ногами. И что-то ещё – кажется, нужно было улыбаться всё время.

      Папа был длинный и тощий, и мама была ему под стать, две сухие макаронины. Их как-то звали, какой-то господин и какая-то госпожа, но все девочки стали кричать «мама, мама» и «папа, папа», вскочили со своих табуреточек. Они побросали краски, игрушки, начали хватать этих двоих за одежду и за руки, и плевать хотели на то, что говорили им сёстры-воспитательницы. И Роксана хватала, как без этого.

      Им нужна была зеленоглазая девочка со светлыми волосами, и они нашли себе такую, забрали с собой, и больше она не возвращалась в приют. Они стали её мамой и папой.

      Через два дня Роксана сбежала – тоже впервые. Из окна уборной второго этажа – на крышу пристройки, а у пристройки стоит старая лестница, которую то ли забыли убрать, то ли оставили нарочно. Вверх по улице, свернуть и ещё раз свернуть, и ты на вокзале. Роксана хорошо запомнила этот путь, когда они ездили месяц назад на пригородном поезде на приютские дачи, и, возможно, повторила бы его, если бы не сестра Маргитт, возвращавшаяся с рынка.

      После того, как её вернули в приют, Роксана замолчала на полгода.

      Когда ей исполнилось восемь, мама с папой забрали её – тоже впервые. Им было безразлично, зелёные у неё глаза или карие, они выбрали её из каких-то своих соображений, и вернули обратно сообразно им же – через два месяца. Того папу, кажется, звали Бер, а маму – Хильда. Следующие забрали Роксану через три года, и вернули ещё быстрей, чем Хильда с Бером, потому что Роксана выпустила их птиц из клеток. Два дрозда, семь канареек и один снегирь – никто из них не должен был жить взаперти. Роксана поняла тогда, открывая клетки, что ей ни в приюте, ни у чужих людей тоже не будет свободы, поэтому, когда папа Велуш вёз её обратно, она выскочила из машины на перекрёстке.

      В этот раз она молчала без малого год, и когда на ежегодной встрече с госпожой Бедельней, содержавшей приют на свои деньги, собирали хор, её поставили с краю для массовости – просто открывать рот, изображая пение. Это было ошибкой, потому что в середине концерта у Роксаны прорезался голос, и она начала орать, и кричала так громко, что только чудом не полопались стёкла и не рухнула люстра с потолка.

      Третьего раза не было, точней, однажды СКАЧАТЬ