Резня на Сухаревском рынке. Андрей Добров

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ сказал первый. – Сторожа разбудишь.

      Надеждин сплюнул.

      – Не, дурак он, что ли, в такую погоду по кладбищу шляться.

      – Принес?

      Бритый кивнул на мешок.

      – Не это! – с досадой сказал человек. – Самое главное принес?

      – А! Ты там поройся, посмотри. Где-то завалялась.

      Человек пристально взглянул в лицо Надеждину.

      – Обманываешь?

      – Да иди ты! – зло ответил бритый. – Че ты ко мне пристал? Смотри, говорю, сам! – Он пнул ногой зазвеневший мешок.

      – Плевать мне на всю эту… твою… – человек задохнулся от гнева. – Мы о чем договаривались? Это дерьмо – дяде, а мне только то, что я хотел.

      – А ты не ори на меня, козлина, – мрачно ответил Надеждин.

      Человек тяжело вздохнул, будто укрощая свой гнев, а потом совершенно обычным голосом попросил:

      – Открой пошире, посмотрю.

      Надеждин пожал плечами и присел на корточки над мешком. В этот момент человек быстро шагнул ему за спину, выхватил из-за пазухи странный треугольный клинок и вонзил Надеждину точно между позвонками. Бритый покачался на корточках, а потом с остекленевшими глазами, без звука завалился на спину, не в силах двинуть ни единой конечностью. Убийца наклонился над ним, приставил свой клинок к груди бандита и, не отводя от его лица глаз, прошипел:

      – Лжец! Мразь.

      4

      Лазаревское кладбище

      В эту ночь выспаться Архипову так и не удалось. Утром, в восьмом часу, примчался послушник из храма Сошествия Святого Духа, что на Лазаревском кладбище, и сообщил, что среди могил нашли зарезанного человека. Захар Борисович как раз закончил оформлять временные документы для Маши, спавшей на старом диване в комнате старшего брандмейстера – пожарная часть находилась в этом же здании. Вызвав дежурного, Архипов приказал: как только появится доктор Зиновьев, отослать его на место убийства. Потом справил малую нужду в сортире, стоявшем во дворе, умылся под рукомойником, сполоснул ледяной водой лицо и провел рукой по светлой щетине, выросшей со времени последнего бритья в соседней бане: пока терпимо.

      Пешком, в сопровождении послушника, он направился к кладбищу.

      Москва уже проснулась – по Селезневке пошли пролетки, телеги, груженные утренним товаром для лавок и магазинов. Дым валил из всех труб – дворники уже заканчивали протопку печей, и хозяйки привычно выметали за ними дровяной сор. Под серым октябрьским небом летали одинокие вороны и стаи воробьев, а внизу по булыжным тротуарам шли люди – молчаливые, озабоченные, не выспавшиеся. Архипов, поскальзываясь, перешел площадь перед Екатерининским институтом, откуда начиналась высокая каменная стена Лазаревского кладбища. Впереди уже была видна огромная насыпь Камер-Коллежского вала. Здесь его еще не срыли, как в Грузинах, и вал по-прежнему отделял окраину Москвы от Марьиной Рощи – места нехорошего, темного, в котором только одна Шереметьевская СКАЧАТЬ