Инфанта (Анна Ягеллонка). Юзеф Крашевский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ словно ему не хватало дыхания, поглядел на Горницкого и шептал снова:

      – Вся жизнь, вся стоит предо мной как развёрнутая карта. Вижу её перед собой. Полоса предназначений. У колыбели мать, да, мать, которая должна была быть моим гонителем и недругом моего счастья. Отец, любящий и суровый… льстецы и женщины… а! эти женщины, эти соколы, которые отравили мою жизнь. Из-за них гибну! а я так их любил!

      Он замолчал снова.

      Горницкий хотел остановить его, и шепнул, что разговор раздражает и утомляет его.

      Август, казалось, не слышит и не понимает. Дыхание стало более живым, веки открыли впалые глаза, но сверкающие необычным блеском.

      – Ты видел Элжбету[6], первую мою… пала жертвой, невинная, бедная, ангельское создание. В чём она провинилась, что ей мученицей быть предназначено…

      Барбара[7]… а! любимая моя Бася, за которую с народом бороться, с матерью войну вести, с целым светом ссориться пришлось, её и меня желчью и полынью поили.

      И та, как цветок, на моих глазах увяла… и та…

      Горницкий заметил, как две слезы появились медленно из-под век и, нестёртые, покатились медленно по лицу, исчезая где-то на ткани, в которую просочились.

      И снова было молчание, король немного поднялся, сделал усилие, но ослабевшее тело вынудило упасть безвольно на постель, он дышал всё тяжелее, но дыхание становилось учащённым.

      – Хотел жить с Катериной, тогда смерть нарушила планы. Не мог победить себя. От того, что умру бездетным, последним, со мной в могилу пойдут Ягелоны.

      Бог, судьба, предначертание, фатальность, железный закон разрушения.

      Горницкий хотел что-то вставить, чтобы грустные эти мысли изменить, король говорить ему не дал.

      – Бездетным! – промолвил он. – Это ничего, но сойти без доброго имени, без утешения от великого дела.

      Староста, я всё хотел, но ничего не мог. Литва до сих пор дуется на то, что обеспечили её будущее. На Унию я работал всю жизнь, из-за неё отказался от прав… они её не хотят…

      Уважал их свободы… плевали мне в глаза за это. Не было более несчастного, чем я. На Русь собирался идти отнимать забранное… препятствия мне ставили.

      Врагов повсюду, друзей не имел нигде, нигде, никого.

      – А! Милостивый пане, – прервал Горницкий, – не чините нам, верным слугам своим, кривды, мы ценили вас и любили!

      – Многие? Кто? – прервал король. – Мой староста, смерть глаза промывает и даёт зрение, что до глубины души проникает… вижу в каждом, что в себе носит, до мозга костей.

      Друг для добычи, любовник для милостей и даров, есть многие, а кто любил?

      Он замолчал и медленно ударил себя в грудь.

      – Я виноват, виноват, – шептал он, – прости мне, пане, я много виноват, а прозрел слишком поздно.

      Староста, помните о той сироте, принцессе Анне, я жизнь ей отравил. Что с нею будет? Будет до конца жизни слезами обливаться?

      – Милостивый пане, – подхватил СКАЧАТЬ