33-я армия, которую предали. Сергей Михеенков
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу 33-я армия, которую предали - Сергей Михеенков страница 13

СКАЧАТЬ сотни человек. Люди работали с огромным напряжением, к ним предъявлялись большие требования, хотя часто в невероятно грубой форме. Пишу это не для того, чтобы оправдать Кузнецова, а для того, чтобы показать, товарищ Сталин, что делается сейчас. В штабах, несмотря на усложняющуюся обстановку, наступило успокоение. Стали нормально, а то и больше спать и ничего не знать. Звонки почти прекратились[27].

      Руководство переведено, главным образом, на бумагу и поспевает в хвосте событиям. Положение на фронте перестаёт чувствоваться, а потом необоснованных хвастливых заявлений увеличивается. Если раньше даже действия разведывательных групп противника становились известными в ближайших штабах армий и фронта, то теперь, например, в ночь на 13-е августа 117-я дивизия, почти без причин, за ночь убежала с фронта на 30 километров, в результате чего противник занял Довск и Корму, что фронту стало известно об этом только в 11 часов утра. Штаб 21-й армии и не узнал о бегстве целой дивизии, если бы она не напёрла на штаб армии.

      Товарищ Сталин, глубоко чувствуя свою ответственность[28], заявляю, что с Ефремовым не выйдет дело. Он хвастун и лгун, я это могу доказать. Сейчас дело с руководством стало в несколько раз хуже, и это все чувствуют. Даже командиры, страдавшие от невероятной грубости Кузнецова, между собой говорят, что с Кузнецовым было тяжело работать, но воевать можно было уверенно[29].

      Я просил Мехлиса передать вам, что назначение Ефремова будет ошибкой, и вносил кандидатуру Ерёменко. Конечно, независимо от информации сделаем всё возможное для помощи Ефремову в улучшении руководства»[30].

      Что же Сталин? А Сталин умел доверять тем, кто ему был предан и кому он однажды поверил. Как верно заметил историк Б.В. Соколов: «Среди тысяч своих генералов Сталин особо выделял некоторых, внимательно следил за их деятельностью, рассчитывая в будущем выдвинуть на более высокие посты. И к поступавшим на них доносам относился снисходительно, не давая делу хода»[31].

      15 августа в штаб Центрального фронта пришли сразу две шифротелеграммы от Сталина.

      Первая – Пономаренко: «Вашу шифровку об Ефремове получил. Ваше поведение непонятно. Почему Вы молчали, когда снимали Кузнецова. Теперь же, всего через несколько дней после назначения Ефремова, Вы сразу определили, что он лгун, хвастун и у него ничего не выйдет. Вы член Военного совета, а не наблюдатель, и обязаны добиться повышения требовательности к командирам армий и дивизий со стороны т. Ефремова, добиться непрерывной связи с армиями, дивизиями, знать оперативную обстановку и своевременно реагировать на неё. Вы обязаны и имеете возможность заставить Ефремова работать по-настоящему.

      Предлагаю Вам начистоту объясниться с Ефремовым по существу содержания Вашей шифровки, с которой я знакомлю Ефремова, и добиться того, чтобы фронтовая работа шла по-большевистски[32]. СКАЧАТЬ

<p>27</p>

Фронт – это вам, Пантелеймон Кондратьевич, не партийный кабинет, куда подчинённые начальники и простые партийцы будут трезвонить день и ночь, и по делу, и без дела. К тому же телефонная связь на передовой – это, как известно, источник свежей и зачастую решающей информации для разведки противника. В это время шли упорнейшие бои, погибала в окружении 154-я сд во главе с комкором Петровским.

<p>28</p>

Конечно же, многоопытный и искушённый в придворных делах и интригах Пантелеймон Кондратьевич понимал, какую бумагу строчит Сталину и как он может её воспринять. Вот и расшаркивался, гримасничал.

<p>29</p>

В телеграмме несколько раз, с направленным явно в одну точку упорством, называется имя предшественника Ефремова генерал-полковника Кузнецова. Чувствуется, что Пантелеймону Кондратьевичу работать с Кузнецовым было легче. История взаимоотношений Ефремова и Пономаренко, их внезапной неприязни друг к другу, пока ещё окутана историческим мраком. Но кое о чём всё же догадаться можно. Видимо, не случайно телеграмма Сталину ушла 14 августа, когда в критической ситуации оказалась часть 63-го ск, попав в окружение вместе с командиром корпуса генерал-лейтенантом Л.Г. Петровским. Главное для авторов таких сигналов наверх было привлечь внимание. А там, если пришлют комиссию и прокурорскую проверку, на виновного можно повесить всё, в том числе и гибель корпуса.

Что же касается собственно последней фразы и, в частности, «даже командиры… между собой поговаривают…» – это не что иное, как обкатанное в партийном обиходе, в практике борьбы тысячи раз испытанное «мнение трудящихся». Вызывает только удивление, каким образом человек, настолько невоенный, мог получить полководческий орден Суворова 1-й степени. К примеру его боевой соратник генерал-полковник Ф.И. Кузнецов, командовавший и фронтами, и армиями, был удостоен лишь 2-й степени этого ордена.

<p>30</p>

Таким образом, можно предположить, что эта история имела и предысторию, что ещё за несколько дней до 14 августа Пантелеймон Кондратьевич ходатайствовал перед всесильным Мехлисом о нежелательности назначения Ефремова на должность командующего фронтом. Тогда возникает естественный вопрос: когда же Ефремов успел распустить войска, что это так сильно повлияло на их боевой дух? Партийные интриги. Хлопоты о себе и о своих. Ходатайства, устные и письменные. Не гнушались и клеветой, и доводами, которые трудно или даже невозможно было проверить. Ефремов был чужаком в этой особой полувоенной, полупартийной среде.

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 59. Л. 25.

<p>31</p>

Соколов Б.В. Тайны Второй мировой. М.: Вече, 2000.

<p>32</p>

Обратим внимание на это «по-большевистски», потому что оно потом будет время от времени появляться в подмосковных и вяземских приказах Ефремова, когда он будет командовать уже 33-й армией.