«Мое утраченное счастье…» Воспоминания, дневники. Владимир Костицын

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ из преподавателей рабфака (невежественных натаскивателей с разных частных курсов) и рабфаковцев; получил одобрение Покровского, и вопрос был поставлен в ГУС. После того, как Звягинцев закончил свой доклад, Покровский сказал несколько сочувственных слов и предложил высказаться: молчание. «Так что же, проект принят?» – спросил Покровский.

      Я увидел, что нужно драться, и взял слово. Прежде всего дал характеристику Звягинцеву и его преподавательскому персоналу, затем заговорил о той ценности, какой является Московский университет, той огромной работе, которая там ведется, и о том, что если нужно делать перестройку, то для этого найдутся другие, более бережные, более честные и более компетентные, руки. После меня заговорили другие – Тимирязев, Волгин, Лукин и старый партиец Ленгник. Тогда Михаил Николаевич сказал: «Да, я тоже думаю, что нам не нужно натаскивателей». И, наконец, представители рабфаковцев заявили: «Мы согласны с товарищем (т. е. со мной), что нам нужно найти доступ к настоящей, а не натасканной науке». Вопрос был кончен. Я должен сказать, что некоторые представители правой профессуры были недовольны мной: они считали, что чем хуже, тем лучше, и что после хозяйничанья таких Звягинцевых советская власть быстрее бы провалилась.

      В эту же эпоху у меня наладилось некоторое научное сотрудничество с А. К. Тимирязевым. Он передал мне материалы об оптических и термических явлениях при прохождении энергии через некоторые полупрозрачные среды, и по этому вопросу я опубликовал впоследствии несколько мемуаров. Таким образом, уже к концу 1919 года я основательно оброс различными обязательными занятиями, бравшими значительное время, и это – при полном отсутствии городских путей сообщения.[306]

      Времени для дома у меня оставалось все меньше и меньше. Оно еще уменьшилось, когда Димитрий Александрович Магеровский пришел ко мне с неожиданным предложением. Это был весьма бойкий молодой профессор факультета общественных наук, когда-то (т. е. очень недавно) левый социалист-революционер, участвовавший даже в восстании левых эсеров в Москве летом 1918 года, чуть было не расстрелянный Бела Куном, покаявшийся и ставший коммунистом. Димитрий Александрович был председателем так называемого Книжного центра, помещавшегося в одном из старых домов напротив «Континенталя». Этот Книжный центр, зависевший одновременно от Академического центра (Покровский) и Госиздата (Воровский), представлял из себя гибрида со смешанными функциями: на его обязанности лежало создание новой научной литературы, и при нем были бесчисленные комиссии из профессоров по всевозможным специальностям; кроме того, он должен был скупать и собирать научные библиотеки и из этого книжного фонда снабжать высшие учебные заведения и научные учреждения. Всякий раз, когда я проходил мимо, я испытывал желание попасть в одну из комиссий по моей специальности.

      Легко представить себе, как заинтересовало меня предложение Димитрия Александровича, состоявшее в следующем: так как он должен СКАЧАТЬ