Пойми и прости. Дж. П. Моннингер

Чтение книги онлайн.

      – Дело в свете, верно? – спросил Джек.

      Мы не покидали Амстердам. Мы не могли оставить Эми одну, пока она не уладит проблемы с документами или не примет окончательное решение ехать домой. Кроме того, мы не хотели уезжать от Джека и Рафа. Мы стояли перед «Молочницей» Яна Вермеера. Это казалось таким странным – наконец видеть оригинал картины, которую раньше приходилось наблюдать лишь в школьных учебниках. И вот он, скромный портрет кухарки, опорожняющей кувшин в миску. Свет – мягкий, утренний – освещает стол справа, словно наполняя кухню спокойствием. В небольшом буклете, который мне дали на входе в Рейксмюсеум[5], я прочла, что большинство художественных критиков считают, что Вермеер использовал камеру-обскуру, чтобы запечатлеть кухарку и точно определить угол падения света на содержимое картины. Можно заметить блики света на фартуке кухарки, а также на ободке кувшина. Но Вермеер даже превзошел камеру-обскуру и все остальное, чтобы воссоздать атмосферу тихого домашнего уюта. Дело было в свете, как Джек и сказал, и я зачарованно любовалась картиной. Из всех произведений искусства, увиденных мной в Европе, эта картина пока что была моей любимой.

      – Увидев «Мону Лизу» в Париже, – сказала я, – я не испытала ничего особенного. Но это…

      К моему горлу подступил ком.

      – Да, – сказал Джек.

      – Совсем как живая, словно сидит в соседней комнате. И этот свет, он словно ждет, чтобы его заметили.

      – Да. Я тоже так вижу.

      – Она настоящая, и даже больше. Кажется, в этой картине кроется сущность всего… Прости, я знаю, что это звучит напыщенно, преувеличенно и просто глупо… Этот свет такой обычный, но кажется, что в нем – весь мир, понимаешь?

      Джек взял меня за руку. Не знаю, почему меня все это настолько тронуло. Это был тяжелый день, Эми постоянно ссорилась с родителями по телефону, а меня все не покидала мысль о том, что совсем скоро мне придется сесть в самолет до Нью-Йорка, где меня ждет карьера, которая, по сравнению с прекрасной простотой работы Вермеера, казалась громкой и сложной. Все вокруг было каким-то беспокойным, совсем не таким, как мне хотелось. А картина – мы с Джеком весь день провели в Рейксмюсеуме, то теряя, то снова находя руки друг друга, – ранила меня своей красотой. Это не был Париж Хемингуэя, но чувство было то же самое – та же возвышенная простота, которая пронзила мое сердце, чтобы просочиться СКАЧАТЬ