Сердце и кости. Олег Александрович Лунев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ одной книжкой. Назвал бы её «Об абсурде», и успокоился. Точнее, я думаю, ему надо было свою работу разделить на две части: на художественные книги, которые всем нравятся, и на философские, которых как будто бы и нет. А он всё перемешал, – настаивала на своём Жиль.

      – А разве Сартр не делал то же самое? – спросил он.

      – Ну, может быть… Хотя Сартр был чуть посговорчивее, во всех смыслах. Но это не значит, что у него получилось лучше. Мне кажется, эта парочка должна всегда поддерживать друг друга, чтобы не упасть. Хотя при жизни они этого не делали. Слишком всё это наивно, не знаю… Время было, конечно, такое, но всё равно. Были ведь другие, и они думали по-другому… – задумчиво заключила Жиль.

      – Думаешь, не хватило таланта? – Спросил Георг.

      – Кому? Обоим? Сложно сказать. Есть, конечно, гении, и Камю не из их числа… Или всё ещё проще, и от экзистенциалистов вообще нет смысла требовать какие-то ответы. Они же были как певцы уныния, – отвечала Жиль.

      – Я думаю, они искали какую-то новую опору. Не ругать же их за то, что они её не нашли. Они просто писали книги, в конечном итоге, – убеждённо сказал Георг.

      – Конечно, они писали книги! – Воскликнула Жиль. – Только почему тогда с годами стали писать хуже? Ничего смертельного в вызовах судьбы у Камю не было, война, да, но она была везде, а писал почему-то он… Другие тоже писали, да, я знаю. Я просто говорю, что вина лежит на нём, а не на ком-то другом, он же экзистенциалист, сам бог велел, как говорится, во всём этом перемолоться. – Не успокаивалась она.

      – А не потому ли он стал этим заниматься, что видел войну? – Спросил Георг.

      – Блин, ты полез куда-то уже далеко. Кто знает, что было бы, если бы не было войны? Это вопрос без смысла. Я хочу, чтобы ты понял, что я считаю Камю засранцем, и Сартра тоже, – Жиль закончила фразу со смехом. Луна выплыла из-за облаков и настырно засияла, показывая всему лесу двоих, сидящих на крыше. Ноги Жиль покрылись мурашками, а волосы растрепались от ветра, лицо казалось больным.

      – Ну, это я уже понял, – ответил ей Георг, тоже смеясь. – Ладно, оставим их в покое. Камю был хорошим писателем и плохим философом. Пойдём в дом?

      – Нет, дело в том, что он написал, это уже даёт мне право говорить об этом и осуждать, если мне не нравится. Так что не надо делать примирительные выводы тут! – Весело и громко сказала Жиль. – По-моему, он как-то сказал: «Я не знаю ни одного произведения искусства, которое было бы построено исключительно на ненависти».

      – Не совсем понятно, что он имел в виду, – ответил Георг и посмотрел на бутылку в свете луны, проверяя сколько осталось. – Допьём и пойдём в дом.

      – Ага, снова не понятно, что он имел в виду. Произведение ненависти либо невозможно в принципе, тогда Камю сказал глупость, как в начале эссе о Сизифе. Либо ненависть должна иметь контекст, или быть в контексте чего-то. Тогда можно легко найти пример. У его абсурда ноги растут не из ненависти? «Посторонний» не про ненависть? СКАЧАТЬ