Линии дней. Евгений Борисович Карпенко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ твоя комната, старшего сына,… – трогательно сказал отец, и мне захотелось плакать. Я знал, что «моего» ничего нет не только в этой комнате, но и регионе. Относительно «своими», причём с большой натяжкой, можно бы назвать лишь продавленную кровать в ростовском общежитии, да свёрнутую на балконе раскладушку в маленькой квартире бабушки.

      – Пойдём, ещё тебе кое-что покажем, – позвал отец, и мы пошли в ванную комнату: новенький титан, ванна, плитка пола.

      – Всего охапка дров, и горячей воды хватит на всю семью…

      – Штакетник от ящиков?

      – Ага, – усмехнулся отец, и на лицо его набежала тень.

      Я заметил, что с мамой они уже почти не разговаривают, общаясь через детей.

      В демонстрации домашних достижений мама участия почти не принимала: накрывала стол, разогревала приготовленные к моему приезду вкусности. За обедом, когда отец куда-то отлучился, она со слезами в голосе сказала мне:

      – Всё. Я больше не могу жить с вашим отцом! Его раздражение от неудачи поселения здесь невыносимо. Только теперь он, наконец, осознал, что жить в этом доме никто из нас не будет. Неприятие тут просто биологическое, и с этим ничего не поделать. А сколько работы сделано, сколько труда! У меня же больше не осталось духовных сил, чтобы терпеть его постоянную нервозность, истеричные крики…

      Оставшись со мной наедине, Андрей рассказал, что после моего отъезда со стороны местных произошла странная перемена: его и младших больше никто не обижал. Заговорили о братьях Шаваевых.

      – Да, их забота… – согласился брат. – Эти Шаваевы видимо и впрямь сделаны из железа. Их слово в селе – закон. Хотя, слышал я, что скоро уезжают они отсюда…

      Порывшись в шкафу, Андрей достал измятый конверт и передал мне:

      – Вот, письмо для тебя. В начале весны нашёл у ворот, когда снег стаял.

      Я разорвал размытый снегом конверт,… письмо было любовное.

      …Подлинного текста письма, конечно, не сохранилось, а придумывать что-либо здесь станет сомнительным ходом в игре с собственной памятью. Отмечу лишь, что написано было аккуратным округлым почерком, чисто и грамотно. Писавшая его девушка не представилась, и я мог лишь догадываться, от кого оно. При строчке «…когда ты рыл какую-то яму…» вспомнились чудные ямочки на щеках Заремы, и на душе стало отчего-то грустно, тоскливо. Заканчивалось письмо приглашением для встречи в полночь на выгоне за дворами…

      – На «выгон» опять приглашали… – сказал я брату.

      – Не верю я им, подстава, – отвечал Андрей. – Кто-нибудь из наших недругов поручил сестре написать это письмо.

      – Что-то ты совсем скис, никому не веришь.

      – Да, – проговорил Андрей. – Не верю я здесь уже никому. Сгорела вера…

      – А Айана, как же?

      – Айана, славная девушка… много хороших слов знает.

      – Что, и ей не веришь? – спросил я его.

      – Верю, СКАЧАТЬ