Скажите, почему… Практика телеинтервью и телерепортажа. Алексей Ермилов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ежедневно выплёскивается мутный, дурно пахнущий поток мелкотравчатых поделок, это унижает не только их участников и зрителей. Это унижает и ведущих, заставляет их из своего нутра доставать не самые лучшие качества, атрофировать в себе элементарное чувство брезгливости. Почему на наших каналах как началось такое ещё в девяностых годах, так до сих пор и катится, хотя уже времена пошли другие, страна другая, народ другой. Скажите, почему…

      Но – такой вопрос следует задавать премудрым политологам, а не авторам практических пособий по телевизионным жанрам.

      И ещё о трансляции 9 мая. На канале «Россия-1» всё дело спасали Владимир Соловьёв и Карэн Шахназаров. Какой верный тон нашли они для своих комментариев из студии! Их спокойные, уравновешенные голоса точно соответствовали неторопливому шествию людей с портретами своих предков – участников Великой Отечественной войны, и к тому же компенсировали излишне взвинченные и порою просто неумелые «доклады» корреспондентов с места события. Чего стоит фраза какого-то репортёра: «Бессмертный полк всё идёт и идёт, я не вижу его хвоста».

      Где-то в середине трансляции, когда камера показала во всю ширь Красную площадь с переливающейся мозаикой человеческих фигур, портретов, транспарантов, цветов, Карен Шахназаров как бы про себя проговорил: «Какой великолепный общий план», на что Владимир Соловьёв с ходу выдал блестящую реплику: «Да, при всём уважении к Вам, Карен Георгиевич, лучший режиссёр – это сам народ».

      Точнее не скажешь. Казалось бы, задача телевидения – не разрушать эту «режиссуру», а, наоборот, тактично и умело вписаться в неё.

      Но вот апрель 2017-го, грянули события в Петербурге. Телевидение (оба главных федеральных канала) ведёт репортаж о митингах памяти погибших при взрыве в метро. И – снова здорОво (может быть, здОрово?)! Тот же искусственный напор, та же имитация чувств. Почти каждый ведущий считал своим долгом сообщить, что «пришедшие слились в едином порыве». «Акция» в этот раз почти не употреблялась, зато откуда ни возьмись выскочило, как прыщ, словечко «флешмоб». Вопреки канонам дерматологии, прыщ оказался на диво заразным, он вспухал с периодичностью пять-семь минут на монологах совершенно разных корреспондентов. И опять не журналисты «шли в народ», а закадровые продюсеры подводили к ним поодиночке выступающих, возникали нелепости типа «скажите, что заставило (!) вас сюда прийти?» И опять шла казёнщина «сегодняшнее мероприятие объединяет». Потом митинг на Манежной вроде бы кончился, но ведущий всё говорит и говорит, говорит ни о чём, явно тянет время… Смотрю – до конца часа ещё минут пять, потом пойдут новости, ну, и заткнули бы эту прореху каким-нибудь дежурным сюжетиком. Ах, вот в чём дело, как же я не догадался? Ведущий просто-напросто подтаскивает репортаж… к рекламе! Дай режиссёр прокладочкой что-то другое, зритель, глядишь, отключился бы. А так – идёт материал памяти жертв теракта. И следом реклама. Встык.

      Работая вне студии, важно учитывать и такую опасность. СКАЧАТЬ