Последний Фронтир. Том 1. Путь Воина. Вероника Мелан

Чтение книги онлайн.

      – Ну, смотри. Сам знаешь. Я б ее прикончил…

      В какой-то момент прямо над ее пульсирующим ухом раздался звук, которого Белинда боялась больше всего на свете, – щелчок взведенного курка. Со стоном она скрутилась на полу, прижимая ладони к окровавленному лицу, попыталась поджать колени к животу, раствориться в этой ненавистной комнате – не быть, не жить, не существовать.

      Как все свелось к этому? Как она очутилась в подобной ситуации, ведь о таком пишут желтые газеты и показывают второсортные каналы – когда мужчина бьет свою женщину… Такого не бывает на самом деле, не должно быть, нет – они ведь любили друг друга…

      – Килли…

      – Что, моя лапочка? Что-то хочешь мне сказать?

      Близкий шепот, радостный. Шепот совсем не того человека, которого она когда-то знала.

      – Я ведь…

      – Что, моя хорошая?

      – Я ведь… – горло жгло огнем; легкие заходились шершавым кашлем, – тебя…

      – Что – меня?

      – Любила…

      – Да что ты? И потому сперла мои деньги?

      – Наши…

      – Наши?!

      Он хохотал нечеловечески, и не единый звук в этом смехе не предвещал ей пощады.

      – Килли… не убивай…

      Тишина. Гробовое молчание.

      – Не убивай… – одинокий и жалкий сип, никем не услышанный во Вселенной. Где же Создатель? Где же его помощь, когда она так нужна? Где… кто-нибудь?

      Еще никогда в жизни ей не было так больно – мучительно, смертельно, до желания орать на весь свет: «Мне больно, мне больно, разве вы не видите, мне больно!»

      Пусть все кончится.

      Собственное тело более ощущать не хотелось – разбитое, чужое, страшное. Пусть все просто кончится. Лишь бы только все ушли, оставили ее в покое – не ее более – жуткое и страшное, как он сказал, месиво. Месиво, которое когда-то было человеком, женщиной. Еще этим утром нормальной женщиной.

      Почему нельзя провалиться в беспамятство? Почему нельзя отключить разум хотя бы на пороге смерти?

      Она лежала и дрожала, отхаркивала и захлебывалась собственной кровью, дергалась от спазмов и желания блевануть – она хотела тишины. Спасительной тишины, мягкой и теплой.

      – Килли, ты еще долго?

      Почему он стоял над ней? Почему не стрелял? Наверное, в собаку стрелять проще – она ведь теперь избитая собака – переломанная и выброшенная на помойку.

      – Не… уби…вай.

      Губы не шевелились, голос наружу не шел.

      Минуты тишины. Минуты покоя, но не того, о котором она молилась, – зловещего покоя перед финальной чертой. Скрип чьих-то шестеренок, принимаемое решение, тик-так, тик-так со стены, скользящая по чужой черепной коробке в виде окончательного вывода пустая и равнодушная мысль: Оставить. Убить. Оставить. Подарить жизнь.

      Убить.

      – Да пошла ты!

      И она заплакала. Беззвучно, одними СКАЧАТЬ