В поисках веселого Ганса. Авенир Вайнштейн

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ проза эмоциональна и поэтична, а стихи отражают не только диалектику души, но и суровую реальность жизни. Эпиграфом к сборнику может стать строка одного из стихотворений: «Найди себя под Знаком Зодиака…» Потому что вся она – это поиск себя в подзвездном мире и поиск своего места под солнцем.

      Несмотря на весь драматизм событий, к которым возвращается автор, ему удается оставаться верным своему девизу: «Свет в душе лелей». Все повествование идет в «светлом измерении», будь то проза или стихи. Оно проникнуто юношеским мироощущением, над которым не властны ни война, ни горечь потерь, ни холод и голод. Как ценно, что Авенир Вайнштейн сумел взлелеять свет в своей душе, а теперь поделился им с читателем.

      Впрочем, этой цели он верен всю жизнь. Он всегда старается наполнить светом и свои песни, и свою музыку, и свои газетные статьи. Неиссякаемый оптимизм и душевная молодость – вот главное, что отличает Вайнштейна-человека. Эти качества лежат в основе творческого кредо Вайнштейна: музыканта, поэта, журналиста, фотохудожника. Именно эти качества помогли ему купить билет до станции Юность – и написать эту книгу. А мы теперь можем совершить романтическое путешествие в юность вместе с ним. И вспомнить свою юность.

Галина Цветкова

      В поисках веселого Ганса

ПовестьПосвящается Маме

      Подарок императора

      «Историю делают мифы об истории. А мы их собираем».

(Неизвестный древнегреческий философ)

      Можете себе представить, какие мы бывали в начале осени, когда, утомленные переездом-перелетом, но отдохнувшие и загорелые после месячного отпуска где-нибудь в Сочи, в Николаеве, в Коктебеле-Судаке или у родственников на бахче, в деревне, на речке в палатке и… (фантазия подсказывает все возможные в былые советские времена варианты) возвращались мы домой в свои города и веси…

      Так вот, наверное, такими же и были наши предки в начале октября 1913 года, когда не успевшая еще окончательно сбросить позолоченное очарование листвы в аллеях, садах и парках столица Российской империи Санкт-Петербург вбирала в себя отдохнувших горожан, вернувшихся к своим привычным будням (С той лишь небольшой разницей, что предки-то наши могли возвращаться с любого курорта Европы и даже из Америки…).

      Петербург в ту осень принимал множество высоких лиц из разных стран мира, ибо год 1913-й был годом 300-летия Дома Романовых. И вообразите себе, как разукрашен был Питер, какие «мероприятия» там проходили, как все было торжественно и по-государственному празднично и чинно.

      Его Императорского Величества Мариинский театр оперы и балета в один из памятных вечеров был украшен особенно пышно: ожидался приезд самого государя императора и высоких иностранных гостей, для них и высокопоставленной многочисленной публики давали «Жизнь за царя» Михаила Глинки.

      Не склонен проводить аналогий, но знаю, как трясло и лихорадило советские концертные залы, театры оперы и балета, всевозможные Дворцы Республик и филармонии в преддверии великих Октябрьских торжеств с приездом высших чинов государства и зарубежных гостей.

      Могу себе представить то возвышенное и земное волнение, обуявшее в 13-м году «Мариинку»! Как чистили и мыли помещения, с каким трепетом репетировали официальные торжества, с какой тщательностью делалось буквально все, чтобы не ударить в грязь лицом, вдохновенным и преданным!

      И вот сердца почти перестали биться, замерев на вздохе… и выдох восхищения – все взоры нарядной публики устремились к царской ложе с креслами в красном бархате и позолоте над партером напротив сцены.

      Окруженный свитой министров и дам, вошли его императорское величество Николай Романов. Зал вскинулся в восторженных рукоплесканиях. Последовал царский приветственный жест, и все понемногу улеглось. В наступившей тишине прошуршал величественный занавес, открывая сцену с хором. Умолкла запоздалая пугливая настройка гобоя и скрипки в оркестровой яме. Дирижер взмахнул палочкой, и над затихшим залом полились в величественных гармониях слова-заклинание – хор «Боже, Царя храни», подняв всех с мест.

      Аплодировал зал, раздавались здравицы в адрес императора и всего Дома Романовых. В царской ложе появились огромные корзины цветов, было замечено возбужденное радостное движение. Николай II что-то передал юному пажу и рукой в белой перчатке указал в сторону сцены. Весь зал устремил взгляды на пажа – достойнейшего юного представителя Пажеского корпуса, который уже взбегал к тумбе дирижера, стоявшего в поклоне лицом к императору. Дирижер был молодой человек, аристократическую бледность его лица подчеркивали небольшие черные усы, завитые кончиками кверху, кудрявый брюнет лет девятнадцати от роду. Студент пятого курса обучения Санкт-Петербургской консерватории. Чтобы познакомить моего читателя ближе с этим очаровательным молодым человеком (императора, надеюсь, все достаточно хорошо знают, поэтому я сделаю акцент на фигуре взволнованного молодого человека). Арон Нудельман, СКАЧАТЬ