Умножающий печаль. Георгий Вайнер

Чтение книги онлайн.

      А тут и радиотрансляция включилась, стала рассказывать приятное:

      – Уважаемые пассажиры! Наш самолет «Ил-86» совершает полет по маршруту Париж – Москва на высоте десять тысяч метров. Температура за бортом минус 56 градусов. Расчетное время прибытия в аэропорт Шереметьево – 20 часов 40 минут по московскому времени. Табло «не курить» погасло, вы можете отстегнуть привязные ремни и откинуть спинки в удобное вам положение. Сейчас бортпроводники предложат вам напитки и обед. Желаем вам приятного полета…

      Смаглий толкнул меня плечом в плечо:

      – Если не снимете браслеты, я не смогу отстегнуть привязные ремни…

      – Ну и что будет?

      – Как что? – удивился Смаглий. – Я ведь нарушу правила Аэрофлота. А для меня нарушать правила – боль сердечная, мука совести. Будь человеком, отомкни эту гадость, избавь от душевных страданий.

      Я усмехнулся:

      – Ага! Я тебя отстегну, а ты безобразничать начнешь…

      – Господин криминальный начальник! Смеетесь над униженным и оскорбленным? Я что – с дуба екнулся? Под нами десять километров! Можно сказать, Марракотова бездна! Даю слово почетного потомственного миллионера! А оно, как золото, нетленно.

      Я обернулся к сидящему позади нас майору Котову:

      – Дай ключ…

      Котов слышал наш разговор, неодобрительно покачал головой и, протягивая ключ, недовольно спросил:

      – А если этот сраный миллионер станет выдуриваться здесь?

      – Слушай, друг, долбанный по голове, мне что – жить надоело? – горячо вступил Смаглий. – Ты пойми – я жить ужасно люблю…

      – Ну да! – хмыкает Котов – То-то подсчитали, срок жизни нового русского – тридцать четыре года.

      – Может быть! – согласился Смаглий. – Значит, у меня еще три года в запасе. А потом на сверхсрочную останусь…

      Я расстегнул наручники, и Смаглий с облегчением затряс затекшими кистями, потом наклонился ближе ко мне и громким театральным шепотом сообщил:

      – Командир, ты расскажи своему цепному… Тот умник, что считал мне короткий срок, давно умер от голода.

      Я откинулся на кресле, прикрыл глаза от слепящего солнечного света. Пассажиры в правой стороне салона уже дремали, нацепив на глаза черные тряпичные очки из сувенирного бортового пакета. Мне было жутковато смотреть на них – будто компания несчастных безглазых слепцов сняла для увеселительного путешествия первый класс. Черные наглазники на безвольных, расслабленных лицах спящих людей…

      Когда-то, ужасно давно, у нас выступал в университете слепой поэт Эдуард Асадов. У него были на лице вот такие черные тряпочные очки-повязки. Читал он страстно, с выражением и жестикуляцией – о весне, о зеленых листьях, о любви. Черные диски вместо глаз были неподвижны, без дна, без надежды. Как мгла направленной на тебя двустволки. Я не мог собраться, вслушаться, понять – я только смотрел в ужасные черные диски на лице.

      Мои СКАЧАТЬ