Петля и камень в зеленой траве. Георгий Вайнер

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – Достукаешься, Фроська, посадит она тебя…

      – Фрося, брысь на улицу, мы тебе сольем…

      – Фроська… Фросинька… Фросюка… Фрося…

      И поволокли ее, упирающуюся и матерящуюся, из магазина. И обратно – к сетке:

      – Кланя!.. Клаша!.. Клавочка!.. Клавдия Егоровна!..

      А я-то – уже перед сеточкой! Я-то своих собратьев соплеменных хорошо знаю – никто под злым оком Клавдии Егоровны не посмеет стоять столбом, когда есть команда вышвырнуть Фроську взашей! Нельзя не обозначить активного участия в выдворении нечестивки из храма людской радости, когда верховная жрица Клашка уже опустила большой палец долу. И пока проводилась карательная экспедиция, я уже пророс сквозь сетку четырьмя рублями и парольным кличем: «Без сдачи!».

      Заворошились, закипели, задундели, вскрикнули, пронзительно заголосили разом:

      – Гад… паскудина… Кланя – не давай… Сукоед… без очереди… я мы – не люди?… потрох рваный… не давай… долбаный… курвозина поганая… Васька, держи… без очереди… сучара хитрожопый… ж-и-и-и-д!.. жид!..

      А Клавдия Егоровна, нежная душа, повела взором на них суровым, а мне тепло улыбнулась – фунт золота в пасти показала – и сказала доверительно:

      – Вот темнота-то, житья от них нет, пьянь проклятая, – и гаркнула коротко: – Молчать! Тихо!..

      И все замолчали, задышали гневно, и успокоились, и стихли. И стоил их протест ровно тридцать восемь копеек сдачи, которые я оставил голубице Клаве. По копеечке на рыло. А она мне к бутылке еще дала соевый батончик – закусить. И пока я шел к двери мимо очереди, они все бурчали обиженно, но вполне миролюбиво:

      – Ишь, шустрик нашелся… тоже мне ловкач – хрен с горы… а мы что – не люди?..

      Я ответил последнему коротко:

      – Вы – замечательные люди…

      Отверженная Фрося сидела на ящике неподалеку от дверей магазина. Грязными пальцами она ласкала свой бирюзовый синяк и тихонько подвывала. Эх, художнички-передвижнички, ни черта вы в жизни не смыслили. Вот с кого надо было писать «Неутешное горе». Я сорвал фольговую пробку, крутанул бутылку и сделал большой глоток.

      Ослеп. Слезы выступили на глазах, я задохся, и водка раскаленным шаром стала прыгать вверх-вниз по пищеводу – между гортанью и желудком, еще не решив – то ли вылететь наружу, то ли сползти в теплую тьму брюха. Пока не просочилась все-таки вниз. Прижилась. И сразу стало легче дышать, и тяжесть в голове стала редеть, тоньшиться и исчезать. Откусил полбатончика, разжевал и сразу же махнул второй раз из бутылки.

      И на душе полегчало, и мир стал лучше. И полбутылки еще оставалось. Подошел к Фросе, толкнул ее в плечо:

      – На, Фрося, выпей… – Поставил на асфальт бутылку и сел к Левке в машину.

      – Что ты там делал? – спросил он, притормаживая у Колхозной площади.

      – Я хотел ледяной кока-колы или оранжада, но эти странные люди почему-то назвали меня жидом. Черт побери, как обидно, что у нас есть еще отдельные несознательные СКАЧАТЬ