Четыре дня. Василий Логай

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ кости как будто горят.

      Эту фразу Ольга Владимировна сказала через силу, с трудом сдерживаясь, чтоб не закричать от боли. Гирш засуетился. Он открыл чемоданчик, с которым пришёл, достал из него ампулу морфина и сказал:

      – Максим, возьми. Срочно вколи два куба внутривенно. Ольга Владимировна, сейчас станет легче.

      И действительно, сразу же после введения морфина, боль прошла. Ольга Владимировна облегчённо вздохнула и попросила принести ей чай. В дверь постучали. Через приоткрытые жалюзи окна палаты в коридоре был виден силуэт крупного мужчины. Он постучал снова, теперь уже в окно, и громко позвал:

      – Семён! Ну, ты где там? А ну, выходи!

      Семён Яковлевич открыл дверь и, едва сделав шаг в коридор, тут же оказался в объятьях Зорина.

      Грусть и сострадание в его сердце быстро уступили место радости от встречи с другом.

      – Приехал-таки, империалист проклятый! – проговорил Семён Яковлевич, крепко обнимая дорогого гостя.

      – А как же? Ты ж нас, капиталистов, знаешь… Жадные мы больно! Ну не мог я пропустить бесплатный банкет с настоящей водкой и икрой. Поехали в ресторан!

      – Это мы мигом. Сейчас вот только подпишу бумаги о госпитализации, – и поедем.

      Говоря это, главврач выронил из рук планшет с картой пациентки. Он упал к ногам Николая Сергеевича. Зорин нагнулся, поднял планшет, чтобы передать его другу и поинтересовался:

      – Тааак… И как же зовут последнего в твоей карьере пациента? Это ж надо запомнить, сообщить всем на банкете, поднять тост за его здоровье…

      С этими словами Николай Сергеевич стал искать в бумагах имя больного. Не дожидаясь результатов поисков, Семён Яковлевич с сожалением произнёс:

      – Эту пациентку я и так запомню на всю жизнь. Случай уж очень редкий. Зовут её Ольга Владимировна Крылова.

      В ту же секунду с лица Зорина исчезла улыбка, он перестал листать бумаги и напряжённо переспросил:

      – Как? Как ты сказал?

      – Ольга Владимировна Крылова. А что?

      – А дата рождения? – взволнованно спросил Зорин.

      Гирш задумался, а Николай Сергеевич начал судорожно искать эту информацию в карте больного и через мгновение нашёл её.

      – Пятнадцатое августа 1939 года… – медленно прочитал он, сильно побледнев.

      – И? – насторожился Гирш.

      Зорин не отвечал. Он молча, медленно подошёл к палате и, уткнувшись лицом в окно, пытался разглядеть что-то внутри, тяжело дыша.

      – Коля, что с тобой?! – Не на шутку испугался Семён Яковлевич. – Коля!

      Николай Сергеевич обернулся и тихо произнёс:

      – Сёма, это – она… Это – моя Оля.

      Едва успев произнести это, он схватился за грудь и медленно, облокотившись спиной о стену, опустился на пол. Предметы вокруг него стали расплываться, а в ушах появился странный низкочастотный шум, через плотный занавес которого время СКАЧАТЬ