Венчание со страхом. Татьяна Степанова

Чтение книги онлайн.

      Эксперты, составлявшие психологический портрет маньяка, высказали предположение: нож воспринимается убийцей как половой орган. Нанесение ран для него – некий оргиастический ритуал, при котором проникающее в плоть лезвие ножа выполняет функцию чудовищного оплодотворителя. «Имитация полового акта, обладания жертвой». Эксперты тогда выдвинули версию, что убийца – импотент. Что впоследствии и подтвердилось.

      «Сволочь, какая же сволочь», – она тут же обругала себя: становишься слишком грубой. Не следишь за своими выражениями. Забываешься. А как тут не забыться? Тут и не такими еще словами заговоришь!

      В дверь учительской коммуналки пришлось долго звонить. Никто не открывал. Катя оглянулась: жилище Кораблиной занимало левую часть одноэтажного школьного флигеля. Обстановочка тут была как в «Вишневом саду» – французские окна, облупившаяся штукатурка стен, лепной, местами обитый карниз, поросший зеленым мхом фундамент. А в окна лезут ветви старых вишен, на которых сражаются за недозрелые ягоды полчища воробьев.

      Наконец в окне кто-то отодвинул кружевную занавеску. Через минуту глухо брякнул запор – дверь отперли. С порога на Катю смотрела молоденькая тоненькая девушка в простеньком ситцевом сарафане. Лицо ее, опухшее и покрасневшее, было таким заплаканным, что Катя опешила.

      – Здравствуйте, я – капитан Петровская из милиции, вот мое удостоверение. Меня зовут Екатерина. Я хотела бы с вами поговорить о…

      Девушка закрыла лицо ладонями, плечи ее тряслись. Толстая русая коса подпрыгивала между остреньких, точно сложенные крылышки, лопаток.

      – Прох-ходите, – она с трудом подавила рыдания, обернулась: слезы текли по щекам. – Вы… о Стасике… да?

      Катя молча кивнула. Она поняла, почему Сергеев не пошел к Кораблиной сам, а направил ее.

      В комнатке – от двери направо по длинному темному коридору с тусклой лампочкой – чисто и бедно: стол с лампой, видно, что казенный, с биркой, такой и за рабочий, и за обеденный сойдет, диван с пестрыми подушками, над ним – размытая акварель в самодельной рамочке, на столике телевизор «Юность» и старенький маг – «Шарп». На платяном шкафу – связки книг, под стулом – пушистые клетчатые тапочки.

      Такие и у Кати имелись, она купила их в ГУМе – так называемые швейцарские «степки». Эти тапочки пусть и будут той ниточкой, что протянется через этот океан горя.

      – Красивые какие, – похвалила Катя, усаживаясь на диван. – Тапочки чудесные. Вы где такие приобрели?

      – В Гуу… ГУМе, – девушка всхлипнула. – На рас-с-спродаже.

      – На распродажах сейчас выгодно покупать, – поддакнула Катя. – Скидки. И детское можно кое-что приобрести…

      – Я с прошлой зарплаты Стасику куртку купила в «Бенеттоне». Хотела подарок ему на день рождения сделать. У него шестого ав-вгуста…

      – «Шестое августа по-старому, Преображение Господне», – Катя вздохнула: Пастернак СКАЧАТЬ