Третья диктатура. «Явка с повинной» (сборник). Орбел Татевосян

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ да «марксизма-ленинизма» (ну, клубная самодеятельность, не более). Так что Ломоносов обычно не упоминался. Нацмен (не «титульный», вечно мнящий себя пупом Земли). Ему 25. На журфак в те годы нельзя было поступать после школы, только с двухгодичным трудовым стажем и при наличии публикаций хоть в многотиражке. Умудрился наш «герой» и пару лет после школы проваландаться на геологическом (выгнали в конце 58-го из того же МГУ, ибо нарушил внутренний распорядок общежития, посмел, видите ли, девушку оставить на ночь, виданное ли дело!). Работал в донецкой шахте и в Москве (дворником, управдомом, плотником, таксистом…). Освоив русский как родной, посмел подать документы на журфак. Прошел с первой же попытки. Учился нормально, почти все время получал повышенную стипендию за отлично сданные сессии (четверть номинала прибавки, выходило 44р.75к., плюс зарплата ночного сторожа на стационаре, то есть внутри помещения, с диваном: и самому жить можно, и алименты платить…). Уже на первом курсе поставили командиром факультетского стройотряда («опытный» строитель же!), больше двух месяцев 86 сокурсников трудились под его началом в целинном совхозе, заработали хорошие деньги и благодарный отзыв совхозного руководства.

(Завязка)

      В МГУ мужской студенческий контингент параллельно избранной профессии обучался и войне (девок натаскивали на медсестер). Учили где танкистов, где химиков, где артиллеристов… На журфаке специализация была – «офицер по пропаганде среди войск и населения противника». Преподаватели все в военной форме, одни полковники (был еще отставной генерал Дудко, бывший военный советник при Мао, строевую подготовку вдалбливал). Американистов (язык в основе) вел полковник Левицкий. Олег Александрович, кажись. Он еще кандидат исторических наук. Так что полный ажур, свой парень, все путем…

      По понедельникам на первые две «пары» будущих «пропагандистов среди войск и населения противника» загоняли в секретную аудиторию, раздавали их же лекционные тетради (они хранились здесь, в секретном сейфе) и бубнили лекции. Тема ее 14 сентября 64-го была обозначена «Стратегия и тактика Красной Армии в Гражданской войне». Походя лягнув Сталина (как и полагалось при Хрущеве), Левицкий выдал: «Между прочим, у товарища Сталина была тенденция приписывать себе значительно большую роль в Гражданской войне, чем Ленину. Это абсолютно неверно!». Тут-то студент-«диссидент» не выдержал: без должного «протокола» («студент такой-то, разрешите обратиться!»; армия же!), с места в карьер бросил: «А это свойственно всем вождям, товарищ полковник. Вот и Никита Сергеич приписывает себе Сталинградскую битву». Левицкий взвился: «Студент Татевосян, встаньте!» Встал. «Представьтесь!». Представился по всей форме. «Вы сказали большую глупость, Татевосян. Товарищ Хрущев был членом Военного Совета фронта, участвовал в обсуждении и решении всех задач». «Все газеты пишут об этом, – отпарировал. – А имя командующего тем фронтом нигде ни упоминалось. Может, Вы знаете?». Полковник заметно сник, явно не помнил нужную фамилию. «Садитесь!», – раздраженно выдал вместо СКАЧАТЬ