Проклятие Пелопа (сборник). Анатолий Шендерович

Чтение книги онлайн.

      Их очень много и среди так называемой творческой интеллигенции.

      На просторах распадающейся советской империи и всего восточного блока образованщина выдвинулась на авансцену истории, неутомимо внося в массы идеи патриотизма и национального самосознания, которые – где в большей степени, где в меньшей – привели к кровопролитию, продолжающемуся и по сей день.

      Не просто любовь

      Выше уже говорилось, насколько двусмысленным – в буквальном смысле (простите за тавтологию) – является определение патриотизма, даваемое словарями. Беру на себя смелость утверждать это: горы книг и статей, написанных на эту тему, бесчисленные и бесконечные жаркие дискуссии, ведущиеся по поводу этого понятия, а самое главное, реки крови, пролитой – в конечном итоге – в результате этих жарких дискуссий, – дают, полагаю, право говорить так. Недаром Александр Герцен, говоря о патриотизме, называл его «…свирепой добродетелью, из-за которой пролито вдесятеро больше крови, чем от всех пороков вместе».

      Патриотизм в том качестве, в каком он предстает в примерах, о которых говорилось ранее, – недружелюбным, даже агрессивным отношением ко всему чужому или даже своему, если это свое способно не только хвалить Родину, но критиковать ее или ее институты, – такой патриотизм как-то не очень вяжется со словом «любовь».

      И в самом деле, ведь любят Родину все или практически все – не особенно распространяясь на эту тему, не крича о своей любви к Родине на каждом шагу, а порой даже не осознавая это глубоко сидящее в душе чувство. А ревниво следит за каждым недоброжелательным словом о ней, высматривает кругом врагов, которые якобы спят и видят, как нанести ей ущерб, – далеко не каждый. Кто тут настоящий патриот, кто ненастоящий?

      Не знаю, какое из этих двух слов – «патриотизм» или «любовь» – старше. Правда, слово «любовь» в древней Элладе имело свое нынешнее значение, а слово «патриот» означало всего-навсего «земляк». Однако не сомневаюсь, что явление, этим словом обозначаемое, возникло раньше появления не только самого слова, но и вообще членораздельной человеческой речи, – как только люди стали осознавать себя людьми одного племени, отличающимися от людей другого. Не любовь к своему племени, а простой инстинкт самозащиты заставлял первобытных людей изгонять или убивать соплеменника, если он недостаточно рьяно боролся с врагами или, не дай бог, перекидывался к ним. Цезарь в своих «Записках о галльской войне» рассказал о любопытном обычае одного галльского племени: когда раздавался сигнал тревоги, все хватали оружие и бежали на площадь, к месту сбора; прибегавший последним подвергался мучительной казни на глазах у всех…

      Вот так воспитывался патриотизм.

      Известный шестидесятник XIX века Варфоломей Зайцев писал:

      «Возьмем, например, патриотизм. Чувство невинное, даже, пожалуй, похвальное. Не признавать в природе вида СКАЧАТЬ