СТРАНА ТЕРПИМОСТИ (СССР, 1980–1986 годы). Светлана Ермолаева

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – Их пока трогать не будем, не к спеху. Ну-ка, пошевелим кистью…

      Ксения двигала кистью, шевелила всеми пальцами и вдруг ощутила непреодолимое желание писать.

      – Не могли бы вы мне дать карандаш и бумагу?

      Врач глянула на нее не без некоторого испуга: все ли в порядке у больной с головой, совсем недавно, можно сказать, вернувшейся с того света.

      Ксения смотрела на нее просяще и… печально.

      – Хорошо, я принесу, но сначала – укол.

      Больная не ответила, странное, дотоле неведомое возбуждение охватило все ее существо, Она, едва сдерживая его, наблюдала, как врач поменяла пустую бутылочку в капельнице на полную, чья-то кровь снова потекла по ее венам, восстанавливая силы и возвращая жизнь. Наконец, врач вышла и вернулась с ученической тетрадкой и карандашом, положила Ксении на грудь.

      – Тебе нельзя утомляться, – сказала она, осмотрела систему и удалилась.

      Укол был, вероятно, с более слабым наркотиком и дейст-вовал не так молниеносно как промедол, и Ксения, от возбуждения медленно плывущая в зыбкую легкость и невесомость, не без усилия пристроила в правой руке карандаш, левой прижала к груди тетрадку и начала выводить слабые каракули на первом листке в клеточку. Стихотворение уже созрело в ней, оно жило и стремилось, образуясь в слова и строки, запечатлеться на бумаге. Она записывала его с легкостью, не вдумываясь в содержание, в смысл, в то, почему она, женщина, вдруг пишет от мужского лица.

* * *

      Мысли – черные листья,

      Кружат, лишают сна.

      Их листопад неистов–

      Тянется из окна.

      Что же случилось, что же?

      Был я и наг, и бос…

      Новой покрылся кожей,

      Встал в исполинский рост.

      Нет ли какого порока? –

      Я вопрошаю, светл.

      Я похожу на Бога,

      Также люблю белый свет.

      Благостный и неправый,

      Всяк его уничтожит.

      Словно ребенок малый,

      Он мне всего дороже.

      Последняя строка расплылась в глазах, и она уснула с мыслью: «Почему Бог?»

      Странный образ, будто вырвавшийся из глубин подсознания. О Боге, вроде, она никогда серьезно не размышляла, хотя и читала «Жизнь Иисуса Христа» Ренана. Правда, подумала мельком, когда освоилась с мыслью, что она жива и, наверное, теперь уже не умрет, что, видно, Бог ее спас ради ребенка, а может, еще ради чего-то, что она не успела сделатьв своей жизни. И все.

В реанимации

      Смутно помню чьи-то лица

      В ореоле желтых ламп,

      Шепот свой: – Воды, сестрица!..

      Боль с восторгом пополам.

      Правду с ложью пополам.

      Как плела я небылицы!

      Ну, а быль скрывала там,

      Где умолкли мои птицы.

      Где умолкли строки-птицы,

      Напророча мне беду.

      Смутно помню чьи-то лица

      В полусне-полубреду.

      Остальные стихи в тетрадке были то безысходные, когда она вспоминала прошлое, то оптимистические, СКАЧАТЬ