Раздумья в сумерках жизни. Валентин Богданов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ рывками кидался. Глазищи-то я, видать, ему повыбивал, один точно был совсем вывороченный, и ухо ему снес, дак он, думаю, по нюху и слуху за мной гонялся с одним глазом, пока верный Базлай не подоспел, тут они и схватились. Ничего не соображая, я сгоряча начал ахерачивать его прикладом по башке, тот в щепки, я его стволом, а ему, падла, хоть бы что. Базлая порвал на моих глазах, жутко было смотреть, и снова кинулся на меня, а тут и ты подоспел…

      Слушая Шурку, Ромка то хохотал до слез от нервного срыва, то матерно и зло ругал себя, что отпустил его одного, и сердито укорял:

      – Ты, братан, хоть и десантник, а в рукопашную да в одиночку на медведя бросаться не годится. Дурнем надо быть конченым, ведь подмял бы под себя, костей бы потом не собрали. Ни один бы хирург после не взялся по новой смастырить из тебя нормального мужика…

      Потом долго оба молчали, каждый думал о случившемся по-своему, и только перед самым домом Шурка надрывно простонал:

      – Спину-то жжет, моченьки нет, будто раскаленную сковородку к ней прислонили…

      Безрадостной вышла тогда встреча моих охотников, шибко много было переполоха и слез. Вот уважил так уважил я своего племяша тогда, приветил называется, под медведя парнишку послал, будто намеренно. Не зря говорят, что женское сердце заранее беду чует, весть об этом посылает, да не привыкли мы слушать такое, все нос воротим. Вот и Катерина моя давеча сердцем это угадала, и его мать через большое расстояние, чуя беду, пригнала сюда на всех парах, вся всполошенная – притаившееся горе её здесь поджидало. Да беда-то в одиночку редко ходит, за одной и другая тащится.

      Не мешкая, запряг я тогда в таратайку лошадь и отвез племяша в районную больницу вместе с матерью. Шесть дней пролежал он тогда в больнице, малость оклемался и заторопился в свою часть. Помню, сколько его ни уговаривали долечиться в больнице – и врачи, и мы, обещали ему через военкомат все по чести оформить, – но уперся и не согласился. «Я, – говорит, – слово дал своему командиру в срок вернуться из отпуска из-за особой обстановки там, на свой риск он меня отпустил, и нарушить слово не могу». И не нарушил, сдержал свое слово солдатское, надежным оно оказалось, верным присяге, скажу без хвастовства.

      Всю дорогу до больницы Анастасия душу мне извела своими слезами, как горошины, катились они по ее лицу, а сама молчала, только гладила сына по голове, а он уткнулся ей в колени и молчал всю дорогу, только постанывал на ухабах, а она слезы все лила и лила. Тут я и не сдержался, прости меня Господи:

      – Да ты что своими слезами душу всем изводишь, на кладбище что ли его везешь…? Да он теперь у нас в огне не сгорит, в воде не утонет, смертью-то меченый, долго жить будет, примета такая есть, радуйся этому.

      Помолчать бы мне тогда, не каркать лишнее при таком горе, да вот сорвалось.

      Прощались мы с ним перед отъездом на ближней станции, и по своей, видать, деревенской дурноте слова путного не сказали на прощанье и только торкались головами да похлопывали СКАЧАТЬ