Улица Сервантеса. Хайме Манрике

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ чудес. Теперь, в тяжелый час, когда погоня идет по пятам, мне выпало счастье вернуться в город, где я впервые ощутил литературное призвание. Хотя спектакли маэсе Педро в Кордове были великолепны, даже они не могли сравниться с выступлениями севильских комедиантов. Прекраснейшие миракли и пьесы, которые они ставили, принадлежали перу лучших драматургов Испании. Я совершенно поддался их чарам, и меня ничуть не заботило, что для публики актеры все равно что цыгане; что, рукоплеща им, она одновременно считает театр рассадником порока. Особенно я любил пьесы Лопе де Руэды, чьи герои – болтливые цирюльники, распутные монахи, нищие идальго, разгульные студенты, разбойники и похотливые шлюхи – казались живей и выразительней своих прототипов. На мой взгляд, к большему литератор не может и стремиться. Оставалось только поражаться творческой мощи, с коей де Руэда создавал этих персонажей из плодов собственных наблюдений над человеческой природой. Я тоже хотел стать сочинителем подобных комедий и обрести славу и достаток, чтобы и меня севильцы, встретив посреди улицы, оглушали приветственными возгласами: «Браво! Браво!»

      Много лет спустя я подшутил над Севильей и ее горожанами в одной из своих «Назидательных новелл» о беседе собак, Сипиона и Бергансы. «Севилья, – замечает Берганса, – приют всех бедных и убежище всех отверженных, ибо величие ее таково, что там не только легко помещаются люди убогие, но и сильные мира сего бывают едва заметны»[1].

      В первую ночь за городскими воротами я так и не смог уснуть, взволнованный неясностью будущего. Я лежал, смотрел в усыпанное звездами небо и вспоминал, как был в Севилье еще юношей. Тогда аромат апельсиновых цветов мешался со сладковатой трупной вонью из-под корней деревьев и розовых кустов. Севильцы верят, что самые красивые и благоуханные розы и самые сладкие апельсины растут на почве, удобренной плотью рабов-нубийцев. Запах гниющей человечины и цветущих деревьев – первое, что улавливаешь, приближаясь к городу.

      Гвадалквивир, неприметный ручеек в Кордове, под стенами Севильи превращается в широкую реку. На рассвете ее оливковые воды вскипали от множества барж, баркасов, фелюк, яликов, тартан и простых долбленых лодок. Маленькие суда торопились сгрузить товары в трюмы больших кораблей, которым вскоре предстояло отправиться в Вест-Индию и еще дальше.

      Река питала мою страсть к путешествиям. Глядя на ее течение, я чувствовал, как разгорается во мне желание увидеть мир за пределами Пиренейского полуострова. Гвадалквивир был дорогой к Средиземноморью и Западу, Атлантическому океану и Канарским островам – а там и к загадочному Новому Свету. О молодых севильцах, ставших моряками (зачастую на всю оставшуюся жизнь), говорили, будто их «поглотило море».

      Я не мог представить себе ничего более захватывающего, чем флотилии грузовых судов, что в сопровождении мощных галеонов – для защиты от английских корсаров и каперов – дважды в год отправлялись в новый мир, открытый Колумбом. Корабли уходили СКАЧАТЬ